Мизантроп
Шрифт:
– Вы думаете, что там были террористы? – уточнил Репетилов.
– Я не знаю, – нахмурился Пермитин. – Послушай-ка мой совет. Не нужно вспоминать, что ты родом из Баку. Это сейчас чужая страна. Лучше почаще вспоминай, что учился в Москве и здесь защищал свои диссертации. Вообще не нужно никого учить или поправлять. Людям это всегда не нравится.
Борис Семенович согласно кивнул. Он понимал, что министр раздражен. Больше всего босса волновал очевидный факт недоверия, который выражался в том, что руководителем правительственной комиссии был назначен вице-премьер, а не министр транспорта, как обычно бывало в подобных случаях.
Он родился
Борис учился неплохо, в дневниках в основном были пятерки и четверки. Только тройка по пению портила ему аттестат, но эта учительница невзлюбила мальчишку с первого дня. Может, потому, что его тетя по отцу Нонна Репетилова была народной артисткой РСФСР и даже исполняла сольные партии в Большом театре. Учительница, очевидно, полагала, что у племянника такой прославленной певицы должен быть идеальный слух и голос. Во всяком случае, она упрямо ставила ему двойки или тройки.
Уже много лет спустя он понял, почему эта женщина так невзлюбила именно его. Будучи взрослым человеком, Борис случайно узнал, что учительница пения и тетя учились в одном классе музыкальной школы. Они отлично знали друг друга.
Разумеется, учительница, которая подавала гораздо большие надежды, чем ее одноклассница, не могла себе простить, что всего лишь преподавала пение в бакинской школе, пусть даже и одной из самых лучших в городе, тогда как Нонна Репетилова сумела сделать такую карьеру и стать народной артисткой России. Успех не прощают никому, а за талант просто ненавидят. Именно поэтому учительница сводила счеты с племянником своей ненавистной одноклассницы, которая сумела не только уехать из Баку, но и добиться немалого успеха в Москве.
Все закончилось тем, что однажды она вывела ему двойку в четверти, и директорша решила проверить, что именно происходит. Мальчик, который учился достаточно неплохо, даже выигрывал олимпиады по математике и физике, получал по пению лишь двойки и тройки. Директорша поговорила сначала с учительницей, затем с ним, а потом и с его матерью. Она была умной и мудрой женщиной. В результате Боре Репетилову разрешили не ходить на пение. Школьная докторша выдала ему справку, что он может быть освобожден от этих уроков из-за проблем с гландами, которые у него никогда не болели. Этот урок мальчишка запомнил на всю жизнь.
В четырнадцать лет он вступил в комсомол. Потом эти годы назовут эпохой брежневского застоя. На самом деле то время было не таким уж плохим.
Вместе с сестрой во время летних каникул они выезжали в Геленджик, где оставались два месяца в доме своей бабушки и тетки, сестры их мамы. В Геленджике было скучно. Они почти не общались с другими детьми, проводили время вдвоем. Сестра Зоя была младше Бориса всего на полтора года. Подобная разница почти не ощущается, особенно с учетом того обстоятельства, что девочки растут и взрослеют быстрее мальчиков.
Репетилов помнил, как в седьмом и восьмом классах он с неудовольствием и удивлением обнаружил, что сестра даже обогнала его, стала на несколько сантиметров выше. Потом он нагнал ее и даже немного превзошел, хотя никогда не отличался особенно высоким ростом. Но они с Зоей были настоящими друзьями и сохранили эти отношения на всю жизнь.
Зато на даче в Баку, точнее сказать, в поселке Бильгя, где у них был небольшой домик из двух комнат с очень маленькой кухней, они любили оставаться больше всего на свете. Все местные мальчишки были его друзьями, соседние дачи занимали знакомые семьи. Было весело и интересно. Отца Бориса, Семена Антоновича Репетилова, в городе уважали. Он был главным инженером крупного завода железобетонных изделий, избирался членом горкома партии и депутатом горсовета. Мать работала детским врачом в местной поликлинике. Это была обычная бакинская семья, часть той интернациональной, отдающей космополитизмом, полифонической атмосферы, которая царила в столице Азербайджана в середине семидесятых.
Первая любовь появилась у него уже в четырнадцать лет. Собственно, он почувствовал себя мужчиной, когда произошло случайное семяизвержение. Это было больно, необычно и очень приятно. Затем Борис научился доставлять удовольствие себе самому, как и почти все мальчишки такого возраста. Это была его самая большая тайна, которой он не мог поделиться со своей младшей сестрой.
Он влюбился в соседскую девочку, которая жила на большой двухэтажной даче, стоявшей несколько в стороне от основной линии. Ее отец заведовал большим галантерейным магазином. Лала была его единственной дочерью. Они приезжали на дачу на своей новой машине «ГАЗ-24», только недавно появившейся в городе. Семья Репетиловых располагала «Победой», весьма старенькой, которой стукнуло не меньше пятнадцати лет. Лалины родители были полными людьми, весьма похожими друг на друга. Они передвигались как два шара, подскакивающих при столкновении с землей.
Лала была худой длинноногой девчонкой с запоминающимся красивым лицом и живыми голубыми глазами. Все мальчишки с соседних дач были тайком влюблены в нее. Но она дружила только с Борей Репетиловым и позволяла ему часто бывать в их доме. Именно поэтому он так сильно мечтал уехать на дачу и несколько раз даже отправлялся туда на рейсовом автобусе, забирая ключи из отцовского кабинета.
Родители Лалы тоже ничего не имели против этой дружбы. Впервые он поцеловал Лалу, когда ему исполнилось пятнадцать лет. Прикоснулся губами к щеке и покраснел даже сильнее, чем она. Потом были другие поцелуи, более страстные и откровенные.
В шестнадцать он впервые привел ее на дачу, и они решили позволить себе нечто большее. Лала разделась, легла в его кровать и глядела на Борю своими большими голубыми глазами. Он вышел в другую комнату, разделся там, затем появился перед ней в пледе, накинутом на тело, и сразу забрался под одеяло. Невероятное ощущение ее прохладных ног он запомнил навсегда. Ничего более эротического в его жизни пока еще не было.
Конечно, они не могли себе позволить ничего большего, да и не умели, поэтому лишь неловко обнимались и целовались. Кажется, девушка даже немного испугалась его возбужденного состояния. Во всяком случае, он пытался не дотрагиваться до нее своим детородным органом, опасаясь выброса той энергии, которая копилась в нем. Но это был замечательный день. Они провалялись в постели около трех часов, опомнились, когда почти стемнело, и договорились встретиться на следующей неделе.
Все это время он видел ее лицо во сне, осторожно целовал груди и мечтал о невозможном. Боря даже консультировался с теми одноклассниками, которые уже успели стать мужчинами и хвастались своими многочисленными победами.
Много позже, вспоминая их хвастливые рассказы, он поймет, что все эти байки были типичными мальчишескими выдумками. Почти никто из них в те годы не мог заниматься сексом с молодыми девушками. Несмотря на вольность нравов, царивших в Баку, и южный климат, так располагавший к общению и открытым одеждам, в городе царил пуританский дух, привитый советским воспитанием. Порядочная девушка должна была терять девственность только после первой брачной ночи, а интимные встречи с мальчиками считались абсолютным табу.