Мкхарт. Первая книга
Шрифт:
– Я что, разрешал тебе встать на ноги, тупая скотина?!
– казалось, еще чуть и моя злость разорвет меня на куски.
Юльчой покорно опустила голову и на четвереньках направилась в сторону спальни. Я отвесил ей еще один пинок в оголенную задницу и пошел рядом, намотав ее волосы на руку.
Заведя эту дрянь в спальню я резким толчком отправил ее в угол комнаты.
– Раздевайся!
Несмотря на потрясение и дрожащие руки, разделась она очень быстро, оставив на полу небольшую кучку одежды. За это время я успел вытащить из-под кровати плетку, с гладкой ручкой, из вершины которой расходился пучок тонких кожаных ремешков. Порывшись в беспорядочно брошенной одежде, я вытащил пару шмоток. Повинуясь моему жесту, девчонка широко раскрыла рот, в который я тут же запихнул скомканную блузку. Сверху я перетянул все трусами, завязав их концы на ее затылке.
Потом заставил девчонку повернуться к лицом к стене, упершись в нее руками и прогнуться в спине, далеко отставив задницу.
Первый удар как всегда оказался для нее неожиданным, и если бы не кляп, я, наверное, оглох бы от ее визга. Как-то на совместной попойке, один из приятелей рассказывал, как правильно пороть шлюх. Вроде как сначала их надо разогревать, бить чем-то полегче, лишь потом переходя к настоящим серьезным ударам. Но по мне это все - излишество! Баб нельзя баловать, а то на шею сядут!
С удовольствием оглядев начинающие краснеть полосы на роскошной заднице, я нанес еще около десяти ударов, стараясь сбросить гнетущее меня напряжение.
Несмотря на то, что эта порка была далеко не первой в ее жизни, эта дурочка с трудом держалась на ногах. Из ее глаз ручьем текли слезы, а из уголков рта щедрым потоком капала слюна. Тяжелая грудь красиво оттягивалась вниз, наводя меня на новые мысли. Очередной раз дернув шалаву за волосы, я заставил ее выпрямиться и повернуться ко мне лицом.
– Думаю, это заставит тебя впредь думать, сучка! Руки за спину!
Не смея спорить, девчонка выполнила команду, глядя на меня распахнутыми испуганными глазами. Заставив ее широко расставить ноги, я ввел в нее палец. Да она вся мокрая! Шлюха, она и есть шлюха!
Я вставил в нее рукоятку плети и надавил, полностью загоняя гладкую ручку внутрь этой шалавы, неотрывно глядя ей в глаза. От резкой боли ее зрачки расширились, но отстраниться, или помешать мне руками она не посмела. Помнит, дрянь, о предыдущих уроках!
– Умница, – основную злость я уже сбросил, так что могу и похвалить, не жалко.
– Так и держи. Если выпадет - накажу.
Тяжелая гладкая ручка, обильно смазанная ее соками неуклонно стремилась вниз, заставляя девчонку изо всех сил напрягать мышцы. Пусть тренирует – мне потом кайфовей в нее вставлять будет. С удовольствием полюбовавшись пару минут на ее борьбу, я подошел к комоду, на нижней полке которого лежали разные забавные штучки. Да, думаю, это подойдет…
Между тем, шлюшка потихоньку проигрывала, постепенно выпуская из своего тела рукоятку плетки, обильно залитую жидкостью.
Подойдя к ней, я прицепил на ее затвердевшие соски пару грузиков и ее грудь, до этого задорно торчавшая вверх, слегка оттянулась к низу. Оттягивая и защемляя ей кожу небольшими, но очень тугими прищепками, я почти закончил выводить симметричный рисунок, когда на ногу мне свалилось что-то увесистое. Уже зная, что я увижу, посмотрел вниз. Так и есть…
Эта дрянь не смогла удержать в себе ручку плетки и теперь смотрела на меня с ужасом, ожидая нового наказания.
– Ах, ты, скотина!
– я влепил ей тяжелую пощечину. Дождавшись, когда она вновь выпрямится, добавил ей вторую, с другой руки, да так, что шлюха чуть не стукнулась головой об стену. Швырнув ее лицом вниз на кровать, я подхватил плетку за скользкую ручку.
– Учишь ее, учишь, а толку никакого!
– я выталкивал слова сквозь удары, щедро осыпая ее спину и задницу длинными красными полосами. Девчонка уже не пыталась визжать, нет, она стонала каким-то грудным надсадным звуком, бешено извиваясь под плеткой. Вид роскошной задницы, бесстыдно выставленной на показ и покрытой вспухающими следами, возбудил меня. С коротким рыком я воткнул на прежнее место ручку плети и вошел в девчонку сзади, благо смазки вокруг было столько, что еще на пару членов хватит. Ухватив шалаву за волосы, я заставил ее прогнуться, бешено насаживая на себя. Вспышка острого, почти болезненного удовольствия застигла нас одновременно. Я чувствовал, как в нее вытекает моя дурная энергия, принося ясность в мою голову.
Удовлетворенно откинувшись на кровати, я наслаждался безумным ощущением от недавнего оргазма. Рядом сломанной куклой лежала Юльчойя, тяжело дыша и с трудом переводя дыхание. Мне отлично было видно, как затягиваются рубцы и следы от прищепок - тело моей дойняньки уже начало приводить себя в порядок, используя мою энергию. Девушка извернулась и запрокинула голову, глядя в мои глаза с непонятным ожиданием. Положив руку ей на затылок, я притянул ее к себе, целуя ее в губы.
– Что-то я устал, сегодня, детка. Давай, спать.
Я шлепнул девчонку по горящим ягодицам, и она коротко вскрикнула, устраивая голову на моей груди.
Пробуждение было приятным. Я лежал, запрокинув руки за голову, и наслаждался ощущением влажного жара, охватывающего мой член. Приоткрыв глаз, я увидел макушку Юльчой, безостановочно двигавшуюся вверх-вниз в районе моего паха. Наконец, чувствуя подступающий финал, я вытянул руку и надавил на голову девчонки, на всю длину загоняя своего дружка в ее глотку. Не ожидавшая ничего подобного, Юльчой лишь судорожно всхлипнула, когда потоки моего семени брызнули ей в рот.
– И тебе доброго утра, детка, - похлопал я ее по щеке.
– Давай-ка собираться, сходим позавтракать в "Жемчужину".
"Жемчужиной" называлось небольшое кафе, находящееся прямо во дворе жилого комплекса. Как и весь дом, "Жемчужина " считалась договорной зоной, на территории которой не велись никакие разборки. Местные завсегдатаи не раз были свидетелями, как два авторитета, без стеснения заливающие кровью окрестные трущобы, деля между собой кусок владений, вежливо сквозь зубы приветствуют друг друга, приведя на завтрак или обед свои семейства. Учитывая мои далеко не блестящие дела, завтрак на безопасной территории – это то, что мне было нужно.