Младенцы Медника
Шрифт:
– Дура, - сказал инспектор Маркиш.
– Наверное, крашеная блондинка. Если она будет так откровенничать, в ее сторону не посмотрит ни один настоящий еврей.
– Радуйся, что это дело не досталось нам, - сказал Григорович.
– Ненавижу работать, когда к тебе лезут со всех сторон.
– Теперь эту дамочку не скоро выпишут из больницы, - заметил Маркиш.
– Представляю, что она пережила, когда узнала, что ее ребенка хотели убить!
– Кстати, - Григорович бросил газету на стол.
– А почему хотели убить именно ребенка?
–
– Надеюсь, этого не случится, - поскучнел Григорович.
– Тут свою работу не знаешь куда девать.
– У меня в клинике работает знакомый доктор, - заметил Маркиш.
– Можно узнать подробности.
– Я тоже знаю этого доктора, - сказал Григорович.
– Ты ведь имел в виду доктора Гершуни?
– Большое спасибо, - сказала Эллен Гриц.
– Все было хорошо.
Нельзя сказать, что она была очень красива, но доктор Гершуни сразу отметил наличие у нее той изюминки, что делает женщину неповторимой, а потому особенно притягательной для мужчин.
– И вас никто не встречает?
– удивленно спросил врач. Он прекрасно помнил о неудавшемся покушении на ее ребенка. Весь роддом только и говорил об этом. Такого на памяти доктора Гершуни еще не случалось.
– Даже полиция?
Нет, женщины все-таки безнадежно глупы. Ее ребенка пытались не то убить, не то украсть, а она уходит из роддома в одиночку. Интересно, почему ее не встречает муж? Может быть, у нее нет мужа? Тем более странно - у такой интересной женщины нет мужчины, который бы встретил ее при выписке.
– Зачем?
– сказала женщина, прижимая к себе завернутое в одеяльце тельце ребенка.
– Полицейские говорили о каком-то покушении, но поверьте, у меня никогда не было врагов. Я в Израиле недавно. Вы мне не поможете? Я заказала такси.
На ее месте доктор Гершуни тоже поспешил бы убраться из клиники.
На женщине была куртка с капюшоном, половину лица занимали солнцезащитные очки. «Это она от журналистов маскируется, - понял доктор.
– Все-таки ее вся эта шумиха беспокоит, она только притворяется, что ее ничего не волнует».
– Не знаю, - с сомнением сказал он.
– На вашем месте я бы все-таки поостерегся. Неизвестные враги еще хуже. Ведь вас или вашего ребенка пытались убить!
– Убить?
– женщина печально засмеялась.
– За что? Это была случайность или какая-то ошибка. Не думаю, чтобы бандитам была нужна я или мой сын.
Ну что с нее возьмешь!
– Хорошо, хорошо, - поднял обе руки доктор Гершуни.
– Поступайте, как знаете. Вы взрослый человек и имеете на то полное право. Я просто хотел дать вам совет, но вижу, что вы в моих советах совсем не нуждаетесь.
Тем не менее, он проводил ее до выхода и открыл двери, когда она, прижав к себе конверт с ребенком, выходила наружу.
– До свидания, -
Женщина попрощалась с ним, направляясь к стоящему на обочине автомобилю.
У забора клиники засверкали жадные огоньки фотовспышек. Газетные гиены дождались своего часа. Доктор Гершуни смотрел женщине вслед, не заботясь о том, что его фотографии тоже могут попасть в газеты. Он смотрел ей вслед, поэтому не сразу заметил выехавшую из-за поворота машину. Из-за тонированных стекол машина казалась бездушным механизмом. Она устремилась на женщину с ребенком.
– Нет!
– крикнула Эллен Гриц, прижимая к себе ребенка.
– Нет!
Машина на мгновение замерла, потом взревела мотором, набрала ход и на полной скорости врезалась в стену, окружавшую роддом, высекая из бетона стремительные искры. Раздался тупой удар, машина перевернулась. Взвыл клаксон.
Женщина с ребенком бросилась ко входу в больницу.
– Вы видите?
– сказал доктор Гершуни.
– Вы видите? На вас идет настоящая охота. Пойдемте, я позвоню в полицию.
– А как же они?
– спросила женщина, глядя на перевернувшийся автомобиль, вокруг которого на асфальте медленно расползалась темная лужа резко пахнущего бензина.
– Вы еще думаете о них?
– удивился доктор Гершуни.
– Радуйтесь, что они не справились с управлением, в противном случае на асфальте сейчас лежали бы вы. Вместе с ребенком.
Полиция прибыла быстро. Наверное, их машина стояла где-то поблизости.
Полный полицейский в светлой рубахе с темными пятнами под мышками, подошел к перевернувшейся машине, подергал дверцу. Дверцу заклинило, и она не поддавалась.
Полицейский отошел к товарищу, задумчиво и опасливо разглядывая перевернувшуюся машину.
– Здесь нужен ломик, - сказал второй полицейский.
– Оставь, - проворчал полный полицейский.
– Сейчас подъедут из Службы спасения. Видел, как разлился бензин? Достаточно шальной искры, и все… - он не договорил, именно в этот момент где-то в электронных схемах машины проскочила та самая искра, и по бензиновой луже побежала голубовато-оранжевая волна пламени.
Звук сигнала оборвался.
Машина вздрогнула, выбрасывая в стороны языки пламени, в воздух полетели куски металла, оборванные взрывом запчасти, запахло горящим пластиком.
– И концы в воду, - проворчал полный полицейский, глядя, как двор больницы заполняется машинами с проблесковыми маячками.
– Теперь гадай, что за маньяк в ней сидел! Пейсах, не подходи близко, в машине могло быть оружие и взрывчатка, в любой момент может рвануть.
Глава вторая
Несмотря на вечер, на нижнем этаже клиники горел свет. Не слишком верное решение, палестинцы из группировки «Хамас» всегда могли ударить на свет ракетой, но сейчас об этом не думали. Сообщение о новом покушении на женщину и недавно рожденного ею ребенка потрясло всех.