Младшие боги
Шрифт:
Лада слушала, затаив дыхание. Почему-то они спорили из-за нее, хотя Лада не была уверена, что отогнала навь. Может, та сама отпустила девушку.
– Не похоже, что она из темных, – не согласился Яровит. – Иначе бы Кощей не выпустил ее из своих владений: им тоже нужен перевес сил. И навь могла сама отцепиться.
Лада мысленно закивала: так и есть! Она не чувствует в себе ничего плохого. Хотя и светлого тоже – рядовой человек.
– Ты просто всегда любил Живу, – холодно ответил Лель. – Вот и к ее дочери не можешь отнестись беспристрастно.
Возникла тишина, которую разрезал смущенный бас Яровита:
– И ничего я не…
– Яровит, бог любви – это я, мне лучше знать, – отрезал Лель. – И ты тоже видел, что происходит с ее глазами в момент ярости.
Всего лишь на мгновение, но сквозь черты подростка проступило истинное лицо бога: холодное и высокомерное, с идеальными чертами, будто высеченное рукой талантливого скульптора.
– Это из-за навьей метки, – в голосе бога воинов послышались неуверенные нотки.
– Или по другой причине, – поддержал брата Посвист. – Мы рискуем.
– Без Лады мы еще больше рискуем, – устало возразил Яровит. – Сам знаешь. Нам нужна светлая богиня. Перун тоже так считал.
Лада лежала, как оглушенная: иногда подслушивать полезно. Оказывается, Лель и Посвист подозревают ее в причастности к злым силам. И это только из-за случая с навью! Быстро же они навешивают ярлыки. А бог воинов, выяснилось, любит Живу, которую считают ее матерью. Тогда, может, он и есть отец Лады? Или нет? Нет, наверное, Яровит бы знал об этом. И что у нее с глазами?!
Лада сделала вид, что только что пробудилась. Бог воинов поспешил к ней, чтобы проверить ногу: темное кольцо на щиколотке слегка побледнело, но не исчезло.
– Сейчас еще мазь наложу, – пробормотал Яровит.
По его виду Лада заподозрила, что дело плохо. Но спрашивать не стала, и так слишком много всего на нее навалилось.
– Думаю, надо ей все же сказать, – произнес Посвист.
– Я бы не стал, – попытался отговорить его Лель.
Лада подняла голову и посмотрела в упор на бога любви:
– Я все слышала! Можешь не волноваться. Да, я вселенское зло! Из-за меня погибли родители и сестра! Все из-за меня.
Тот пожал плечами:
– Извиняться не стану. Если ты наполовину темная богиня, то нам нельзя доверять тебе. Твоя суть может обернуться против нас! И это не я придумал!
Он с вызовом уставился почему-то на Посвиста, тот вскинулся в ответ:
– Это было не мое решение. Перун не поддержал твой выбор – Морена не пара светло-богу.
– Морена поклялась мне! – Лель вспылил. – Что не станет вредить нам. И почему ты веришь одной и не доверяешь другой? Это нечестно!
Вмешался Яровит:
– Хватит спорить! Успокоились все. Лада, в гибели родных тебя не обвиняют – никто этого не ожидал, просто ты послужила причиной. Поэтому отправимся в Берендеево царство совет держать. А пока я вестника отправлю, чтобы дорогу проверил.
Лада сжимала кулаки: ей так и хотелось звездануть Леля в лоб. Чтобы не говорил гадостей, чтобы понял, как ей плохо. Сначала Лада стала сиротой, потом узнала, что родители – не настоящие, а приемные. Что родная мать пропала давным-давно, а истинный отец неизвестен. Все это обрушилось на нее, как ведро с холодной водой. И некому обогреть и пожалеть Ладу. И Посвист с Лелем ее спасли только потому, что она для чего-то нужна. С трудом Лада отказалась от своего желания: затрещина не поможет. Да и глупо взрослой девчонке драться с парнем.
– Что у меня с глазами? – спросила она.
Лель пихнул ей зеркало:
– Любуйся!
Лада отшатнулась: с поверхности на нее смотрела потусторонняя сущность. Лишь через мгновение девушка поняла, что это ее отражение. Только вместо глаз зияла чернота.
– Поняла теперь?
Девушка коротко кивнула. Увиденное напугало.
– Я теперь всегда останусь такой?
– Нет, – отрезал Яровит. – Многое зависит от тебя, ты можешь научиться это контролировать. А мы поможем избавиться от метки.
Бог воинов вынул из бороды воронье перо и подбросил его в воздух. Тут же возник огромный ворон, который сел Яровиту на плечо. Птица возмущенно каркнула в ухо Яровита, затем произнесла:
– Мы так не договаривались! Стар я уже перья ломать. Вон, молодежи в лесах полно. А я слеп на один глаз.
Яровит протянул ворону сырой кусок мяса.
– Где молодым за тобой угнаться, – польстил ворону бог. – Зрение у них острое, да не знают воронята, кого видеть надо. Отвлекутся и пропустят ворога. На тебя лишь надежда, мудрый Крун.
Ворон недоверчиво прищурился:
– Врешь, поди.
Крун принял угощение и нехотя поднялся ввысь. Вскоре он пропал в небесной лазури.
– Старый и ворчливый, верно, и родился таким, – прокомментировал Лель. – Тебе пора найти ему замену.
Яровит не согласился:
– Крун так долго живет, потому что знает, что нужен мне. Я не смогу убить его, предпочтя другого ворона.
Бог воинов разложил карту:
– До Берендеева царства три дня пути. Только, – он посмотрел на Ладу, – лучше бы нам поскорее добраться. Мне ее метка не нравится. Она на Ладу слишком сильно действует.
– А кому она нравится? – добавил Лель. – Это как сигнальный маячок: «Лада здесь! Хватайте ее!» Я не уверен, дядька, что твой оберег справится.
– Не в этом дело, – ответил Яровит, – тут все хуже.
– Ты про глаза?
Ладе сделалось страшно: что ее ждет? Как все было ясно раньше, а теперь сплошная неизведанность.
– А что не так с этой отметиной? Помимо того, что она привлекает навей? Нога отвалится? – неудачно пошутила она. – Ну и я урод, когда злюсь.
– Да, – не стал скрывать Яровит. – Со временем эта метка подчиняет своего носителя темной стороне. А если не получится, то убивает. Но конкретно с тобой есть все шансы, что ты перейдешь на другую сторону.