MMIX - Год Быка
Шрифт:
Действующими лицами истории, а значит и современной политики, являются не цари или герои, а эти самые эгрегоры, демоны, духи. Политики – это всего лишь актёры политического театра, олицетворяющие эти невидимые сущности. Или может быть даже – это театральные маски, которые духи времени или места надевают для общения друг с другом. Поэтому некоторые персонажи нашего Романа порою меняют обличье. Например, кот Бегемот иногда превращается в толстяка, а Коровьев меняет фамилию. Не говоря уже об искусстве перевоплощения самого Воланда.
Кажется, мы уже привыкли и к тому, что Воланд – вовсе и не сатана, а Творческий дух, объединяющий особое сообщество людей – философов, музыкантов, поэтов,
В отношении Фагота мы также уже успели высказать догадку, что это надевший другую маску Фауст, то есть естественнонаучное сообщество со всеми его фокусами, талантами и дурными привычками. Во всяком случае, фокус Фагота с «червонцами» не что иное, как повторение первой картины второй части «Фауста». Да и само представление в Варьете родом оттуда же.
Подлинную природу Азазелло как профессионального сословия спецслужбистов тоже скрыть невозможно – её выдают не только способности и повадки, но также подчёркнутый имидж головореза при похвальной самодисциплине и лояльности. Что касается Бегемота, то его имидж тоже выдаёт его с головой и усами: с самых давних времён жирный кот остаётся символом нувориша, хоть «нового русского», хоть древнего египетского.
Заметим, что именно эти сословия – нуворишское, спецслужбистское, а также материалистическая наука в части экономики были главными действующими лицами политического Варьете начала 1990-х. Ах, нет, ещё одно важное сословие забыли: масс-медиа, «свободную прессу». А кто у нас в нехорошей квартире на печатной машинке стучал? Некая девица, готовая к любым услугам, степень свободы которой несколько зашкаливает, не так ли? Вторая древнейшая профессия находится, как минимум, в давнем знакомстве с сословием нуворишей. Вот и кот с Геллой – не разлей вода, то он ей что-нибудь прострелит, то она ему в шерсть вцепится. Нашу догадку насчёт Геллы подтверждает её знакомство с Фаготом, а также аллитерация с немецким оригиналом имени другой подруги Фауста. Елена Прекрасная, помнится, служила божественной символикой монархической власти, а также музой слагавших оды поэтов. В наши бурные времена для поддержания символики и рейтингов власти требуется пресса – чем свободнее от предрассудков и морали, тем лучше.
Теперь, прояснив социальную природу подручных Воланда, можно снова вернуться к московским главам, посвященным подготовке, проведению и последствиям сеанса чёрной магии в нашем политическом Варьете. Так, наполняется конкретно-историческим содержанием участие Азазелло, то есть спецслужб, в процессе срочной отправки Лиходеева в Ялту. Равно как и участие Бегемота, которого в августе 91-го олицетворяет последний советский премьер Павлов. Позже его место займёт другой пухлый персонаж, тоже похожий одновременно на кота и на борова – Е.Гайдар. Но самой наилучшей из «масок» Бегемота, блестящим исполнителем роли лучшего в мире шута будет следующий премьер, мастер афоризмов и экспромтов. И разве фамилия Черномырдин не говорит сама за себя и за Бегемота? В лихие ельцинские времена именно председатель правительства был выразителем интересов олигархии, нуворишей, «жирных котов».
Знакомство управдома Никанора Ивановича с Коровьевым тоже вызывает в памяти 1991 год и разные несчастья, обрушившиеся на управляющих делами, после того как последний генсек застрял в Ялте. Потом в мировой прессе долго рассуждали о «золоте партии», а Бегемот под маской Гайдара даже нанял частных детективов для его заведомо безуспешных поисков. Так что управдом Лиходеева, имеет право быть отдельно упомянутым в детективном сюжете политического театра начала 1990-х. Однако сразу заметим, что управдом занимает в Романе слишком заметное место, целых две главы, не считая помещения в соседнюю с мастером палату. Булгаков вообще питал слабость к образу управдома. Кроме Босого, он воспел также управдома Буншу из «Ивана Васильевича», Швондера в «Собачьем сердце» и ещё парочку управдомов в других пьесах. Однако, это-то и подозрительно. Не иначе, как за образом управдома прячется какая-то ещё непонятная нам аллегория, имеющая смысл в каком-то другом слое символики, отличном от политического театра. Но мы пока не знаем, как найти этот более глубокий контекст, потому вернёмся к политике.
Сложным для истолкования оказался образ Варенухи. Соратник Римского–Ельцина во время ялтинского сидения Лиходеева–Горбачёва, который становится вампиром и вместе с Геллой угрожает утянуть за собой в могилу финдиректора. Я поначалу грешил на спикера Хасбулатова и в его лице на весь депутатский корпус. Уж больно Руслан Имранович к концу карьеры взбледнул с лица, что твой вампир. Но депутаты в целом субъект пассивный, как там кто-то сказал: «агрессивно-послушный». А наш администратор беспокойно деятелен и активен. То есть может быть и Хасбулатов, но в иной, не депутатской, а политической ипостаси.
Тут нам могут помочь две незаметные с первого взгляда подсказочки. Первую мы обнаружили, когда изучали чекистский слой в тексте Романа. Выяснилось, что обязательное разоблачение чёрной магии с указанием в афише есть неявная отсылка к секретному приказу ОГПУ. Получается, что когда Варенуха говорит Римскому: «Тут вся соль в разоблачении», то администратор Варьете признаётся тем самым в сопричастности тайному знанию о чекистском приказе. Не удивляет, что Римский именно Варенухе предлагает отнести телеграммы куда следует. Тогда и беседа Варенухи с Азазелло имеет немного иной оттенок смысла, объясняющий жёсткое обхождение с непослушным сексотом.
Вторая подсказка заключается в аллитерации «администратор Варьете Варенуха». В этой строчке так и слышится слово «варвар», но мы, разумеется, далеки от того, чтобы приписать Автору грубые намёки на чеченское происхождение Руслана Имрановича, уважаемого профессора и доктора наук. Просто так совпало. Скорее всего, Булгаков имел в виду другое – сходство имён заведения и политического субъекта. Если Варьете – это политический театр, она же Демократия, то Варенуха в таком случае означает «демократ». Или с учётом некоторой уничижительности суффикса – «демшиза». Согласитесь, что этот коллективный субъект, воспринимаемый как единое целое, был одним из самых заметных в начале 90-х.
– Но при чём здесь спецслужбы? – воскликнет какой-нибудь читатель, не знакомый с политическими реалиями 1990 года. А при том! Откуда скажите на милость в Советском Союзе, особенно в РСФСР могли появиться «демократы» и «демократические силы»? Никакой политэкономической базы в стране для этого не существовало – не то что крупных, но и мелких собственников. А были одни лишь научные сотрудники да администраторы. Но партийная номенклатура в лице Стёпы Лиходеева в запале борьбы с алкоголизмом слегка помутилась рассудком и подписала контракт с иностранными консультантами о том, что непременно должны быть «демократы» на политической сцене. Ничего более похожего, чем подопечная чекистам диссидентская «шиза», в стране найти не удалось, видимо, поэтому заказ на срочное размножение «демократов» был размещён в спецслужбах.