MMIX - Год Быка
Шрифт:
«Убедившись в том, что Иван один, и прислушавшись, таинственный посетитель осмелел и вошел в комнату. Тут увидел Иван, что пришедший одет в больничное». Согласно правилам богатого на оттенки русского языка слово «тут» здесь имеет значение указателя на настоящее время события, но его первое значение – вполне пространственное. То есть признаки соседа по палате Иван опознал после того, как незнакомец вошёл в комнату. А пока тот был на балконе, то был бритым и больше походил на портрет Гоголя. Если это не забывчивость Автора, то речь идёт о каком-то иносказании, об аллегории внешнего балкона, связывающего все палаты клиники Стравинского. Уже поэтому есть подозрение, что эта аллегория психологическая. Это подозрение тем более основательно, что мы уже обнаружили ранее параллель между образами Бездомного и новозаветного апостола Павла. Между
Мне как рациональному аналитику наиболее близок образ доктора Стравинского, поэтому так и тянет увидеть в 13 главе именно скрытое психологическое учение. Начнём с того, что образ балкона, опоясывающего извне весь дом, очень удачно изображает понятие «коллективного бессознательного». При этом осознанная, проявленная вовне часть личности действительно отгорожена от глубин подсознания довольно прочной «решёткой», барьером. А раз так, то со стороны балкона внутрь дома может проникнуть только дух, то есть ипостась коллективной памяти.
Эту догадку косвенно подтверждает ещё одно наблюдение. Снова вернёмся к событиям на грани между 11-й и 13 главами: «Иван, почему-то не обидевшись на слово «дурак», но даже приятно изумившись ему, усмехнулся и в полусне затих. Сон крался к Ивану…» и так далее. То есть Иван находился в полусне и уже видел часть сна, когда к нему явился незнакомец. Это состояние на границе бодрствования и сна может быть отнесено ко всей 13 главе, поскольку после неё в клинике наступает время снов, а в Варьете – время полуночных кошмаров. Между тем не только психологи, но и просто творческие люди могут подтвердить, что именно в сумеречном состоянии на грани бодрствования и сна происходит «обмен мнениями» между сознательной и подсознательной частями психики. Сначала наше сознание вспоминает пережитой день, особенно ошибки, неудачи или загадки. Затем откуда-то из глубины коллективной памяти могут возникать образы и догадки. То есть в этом состоянии возможен диалог между «внешним человеком», то есть сознаваемой частью личности и творческим духом, помогающим решить проблему.
Достаточно легко установить из разговора неизвестного с Иваном, что «мастер» из 13 главы в диалоге с Иваном исполняет функцию нравственной инстанции, оценивающей вчерашние поступки Бездомного. Однако в точно такой же роли днём выступал доктор Стравинский. В чём же разница между этими двумя внутренними арбитрами. Стравинский – арбитр рациональный и сугубо сознательный, опирающийся на внешние, эмпирически выработанные практикой нормы. Незнакомец – это внутренний арбитр, опирающийся на творческую интуицию. Именно поэтому его появление делает доступной для Ивана самооценку художественной ценности собственного творчества.
Получается, что появление духа Мастера есть действительно некоторый следующий этап в развитии творческой личности. Так же как пребывание новой гуманитарной науки в клинике – необходимый этап развития этой Идеи. Между прочим, сообщение Автора о том, что мастеру в клинике постригали бороду имеет определённые аналогии в символике Ветхого Завета. Есть такое предписание в книге Левит: «Не стригите головы вашей кругом, и не порти края бороды твоей». [52] Иносказательное значение бороды довольно прозрачно, поскольку на иврите это слово и «мудрость» пишутся одинаковыми согласными. Да и традиционные стереотипы связывают образ мудреца с обязательной бородатостью. Поэтому духовное значение этого предписания вполне понятно – не искажать, не править мудрость, полученную через откровение. Можно только толковать, но не прибавлять и не убавлять слов, полученных пророком от Бога. Это что касается религиозного откровения. Однако в процессе становления научного знания вполне закономерен иной подход – помещение научной идеи в «клинику Стравинского», где результаты творческой фантазии, то есть научное откровение, должны быть ровно подстрижены «машинкой» рациональной критики.
52
Книга Левит (Лев.) 19,27 (прим. автора)
Опять же, стоит напомнить название 6 главы – «Шизофрения, как и было сказано». Теперь мы, пожалуй, сможем его истолковать. Почему собственно «шизофрения», то есть «разделённость» являяется итогом шестой главы? Не потому ли, что в клинику Стравинского попадает второй пациент, кроме уже добровольно поселившегося в палате №118 духа Мастера?
Что такое в аллегорическом смысле Иван Понырёв? Это Идея новой гуманитарной науки. На языке аналитической психологии – некий развивающийся комплекс сознательных и бессознательных содержаний психики. А что такое Мастер из палаты №118? Тоже идея – только не научная, а художественная. К началу 1980-х годов обе идеи, оформленные в виде книг Булгакова и Гумилёва, стали достоянием общества. Часть членов Массолита, то есть поклонников творчества Булгакова, становится также и почитателями теории этногенеза. Однако эти две Идеи существуют изолированно друг от друга, поскольку нормативная ипостась доктора Стравинского, то есть рациональной критики не позволяет им объединиться, держит эти две Идеи изолированно друг от друга. Если бы не было сдерживающей нормативной ипостаси в личности такого двойного адепта, то мы имели бы классический случай настоящей шизофрении, когда противоречивые некритически усвоенные идеи определяют действия личности, выходя за границы своей адекватности, практической применимости.
Тем не менее, после нескольких сеансов механической стрижки бороды, если она всё же продолжает расти, то есть Идея развивается, необходим следующий этап развития – диалог идей. Более развитая и глубокая Идея выступает наставником, Мастером по отношению к Идее менее развитой, что и отражено в 13 главе: «Впрочем, вы... вы меня опять-таки извините, ведь, я не ошибаюсь, вы человек невежественный?
– Бесспорно, – согласился неузнаваемый Иван».
Этот ключ, обнаруженный нами в руках таинственного незнакомца, действительно может быть обнаружен в прошлом времени в руках у Прасковьи Фёдоровны, то есть в сюжете Евангелия. Часть новозаветного повествования, связанная с символом 12 учеников, имеет очевидное сходство с первой частью 13 главы, в которой, как мы выяснили, спрятан параллельный сюжет 12 стадии созревания и становления Ивана Понырёва. А завершаться эта часть 13 главы должна, по идее, уравниванием двух собеседников. Происходит это, когда уже не Иван, а Мастер отрекается от звания писателя и затем начинает рассказывать свою историю. Прошу заметить, что при обосновании тезиса о духе, а не о человеке, посетившем Ивана в 13 главе, мы использовали только текст самого Романа. Хотя опубликованы и тексты предыдущих версий Романа, где с Иваном в клинике беседует не мастер, а сам Воланд. Но мы с вами уже условились, что имеют силу лишь версии, от которых сам Автор не отказался в процессе создания Романа. Поэтому столь простое доказательство не годится, нужно уметь подбирать ключи, то есть оперировать идеями, а не подсказками.
Однако в тексте окончательной редакции Романа остались любопытные совпадения между образами Воланда и мастера, которые заставляют искать ответы на вопрос о соотношении этих двух героев – главного и заглавного. Например, оба героя – и мастер, и Воланд, владеют несколькими языками, включая латынь и греческий. Эта же параллель продолжается и от мастера к Иешуа. Оба – и мастер, и Воланд называют себя историками и наизусть знают «роман о Пилате». Оба интересуются одной и той же женщиной в Москве. Есть и более мелкие детали – «прекрасный серый костюм», о котором незнакомец зачем-то рассказывает Ивану, рифмуется с серым костюмом Воланда в 1 главе. Монограмма М, вышитая жёлтым на чёрной шапочке Мастера, очень похожа на букву W, которую успел запомнить Иван после знакомства с Воландом. Просто вопрос в точке зрения, откуда смотреть.
Кстати, раз уж к слову пришлось, похожую двойную монограмму MW Булгаков мог видеть в доме поэта Максимилиана Волошина. И сам основатель писательского общества «Атон», призванного найти пути раскрытия творческих способностей «нового человека», является одним из законных реальных прототипов мастера. Так же, как и Гоголь, образ которого на секунду появляется в начале 13 главы. Этих двух близких Булгакову прототипов мы как-то упустили из виду, когда обсуждали в самом начале Канта, Ницше и Горького.