Мне давно хотелось убить
Шрифт:
– Нет.
– А как его звали, где он работал, если работал вообще, как он выглядел, сколько ему на вид было лет?
– Я не знаю, как его звали, но на вид это был совсем молодой парень, красивый, холеный, я бы даже сказал, почти мальчик… Думаю, что его содержала Валентина, потому что в его возрасте вряд ли можно было покупать себе дорогую одежду и водить в ресторан такую женщину, какой была она…
– А какой она была женщиной?
– Да вы и сами знаете… Вы же сами по телефону сказали, что видели ее и даже бывали здесь, так зачем
– Я понял, понял. Да, конечно, она была роскошной женщиной, ослепительной, и этот блеск придавали ей деньги. Это мне понятно.
Разговаривая, Крымов продолжал осматривать квартиру, заглядывал на книжные полки, открывал шкафы, нюхал флаконы с духами, листал книги и даже пробовал на язык печенье в корзинке.
– Интересно, а телефон здесь работает?
Крымов присел на кресло и поставил себе на колени телефон. Набрал номер Земцовой. Борис расположился на диване, обнявшись с бархатной подушкой.
– Жанна? Не пугайтесь, бога ради, это Крымов…
У вас все нормально? Ну и отлично. Я звоню вам вот по какому поводу. Где обшивалась ваша мама? Вот как?
А почему не у вас? Простите, наверное, я задал вам некорректный вопрос. Просто мне бы хотелось найти для своей знакомой, которая собирается замуж, хорошую портниху… Я бы с удовольствием обратился к вам, но у вас сейчас, извините, голова занята совершенно другими проблемами. Хорошо, я записываю, – он достал записную книжку и что-то черканул в нее. – Еще раз прошу у вас прощения. Юля скоро вернется, не переживайте, мы работаем и сделаем все, что от нас зависит… Всего хорошего…
Он положил трубку. Борис смотрел на него с нескрываемым интересом.
– Ха-ха-ха! – загоготал Крымов, поднимаясь с кресла и потягиваясь. – Вы, наверно, думаете, что у меня странные методы работы? И правильно думаете. Тем более что у меня вообще нет никаких методов. Признаюсь вам, что я практически и не работаю. Я, видите ли, пишу книгу о некрофилах. И у меня есть подозрения, что у одной моей приятельницы как раз и появился в доме такой вот некрофил.
– Некрофил? А кто это?
– Вот вы, наверно, подумали сейчас о том, что некрофилы – это люди, которые вступают в сексуальный контакт с мертвецами, а ведь это не правильно в корне…
Тес… Вы ничего не слышали?
– Нет, – раздраженно ответил Борис, которому явно не нравилась ситуация, в которой он оказался. С какой это стати Крымов пригласил его сюда и теперь отнимает время дурацкими разговорами о некрофилах. – Я ничего не слышал, кроме того, что вы сказали. Если вы не занимаетесь ЭТИМ делом, я имею в виду то, что произошло с Жанной, то зачем же вам понадобилось приезжать сюда?
– А вот зачем, – с этими словами Крымов достал из кармана шарик пластилина и небольшой моток тончайших нейлоновых ниток, отмотал приблизительно пару метров, выдернул почти невидимую нить и, закрепив один ее конец с помощью пластилина на одном дверном косяке, протянул другой – до противоположного и закрепил точно таким же способом. Через четверть часа вся квартира была в невидимой паутине.
– Надеетесь кого-то поймать?
– Надеюсь. Я понимаю, что чем-то раздражаю вас, но вы же сами хотите, чтобы Жанну поскорее оставили в покое. Поэтому постарайтесь не выказывать мне свое неприязненное отношение, а ПОМОГАТЬ, понятно? Критиковать-то мы все горазды, а как ловить убийцу…
– Какого еще убийцу?
– Того, кто убил Валентину. Я думаю, что у того, кто это сделал, была достаточно веская причина, чтобы убить ее, а теперь еще и начать охоту за Жанной. Но Жанна молчит и ничего не рассказывает нам ни о матери, ни о себе, а это затрудняет расследование… Скажите, вы верите в существование зечки, которая собирается убить Жанну?
– Я ее не видел, поэтому мне трудно что-либо сказать. Но, с другой стороны, Жанна не стала бы придумывать, тем более что эту Марину видела ваша приятельница, Юля.
– Худая женщина во всем черном… Это описание подходит к пятидесяти процентам всего женского населения Нашего города. Женщины почему-то падки на все черное. Им кажется, что это особый шик, а на мой взгляд, черный цвет в одежде нашей второй половины свидетельствует о своеобразном мироощущении, вы не находите? Согласитесь, что куда приятнее было бы видеть наших женщин в светлых, цветных одеждах… Должно быть, жизнь у них такая…
– Вы думаете, что мужчина, который приходил той ночью сюда и оставил деньги, придет снова?
– А почему бы и нет? Ну, посудите сами. Если бы у него в мыслях было убить Жанну, он бы сделал это…
– Но каким образом? Ведь она спряталась…
– Правильно. Но для начала он УБИЛ БЫ ВАС. Борис, неужели не понятно? Человек, который в состоянии вот так запросто войти с помощью отмычек ИЛИ КЛЮЧЕЙ в дом и спокойно прогуливаться по квартире, НИЧЕГО НЕ БОЯСЬ, сильно отличается от всех остальных…
– Я ничего не понимаю. Вы думаете, что он псих?
– Ничего подобного. Просто он уверен в себе. Возникает вопрос: а откуда, собственно, эта самая уверенность? Напрашивается несколько ответов. Первый: он не боится встречи с Жанной. Второй: ему все равно, схватят его или нет, увидят ли в лицо или нет, поскольку он заявился ночью в квартиру, наверняка зная, что в ней находится и Жанна, и, простите, вы! Третий: может, он ХОТЕЛ, чтобы его увидели.
– Бред! – не выдержал Борис. – Что вы несете, Крымов?!
– А разве вам этот визит незнакомца не показался странным? Вы, верно, забыли о деньгах, приличной сумме, которую он оставил на столе. Для кого они предназначались?
– Ну уж, во всяком случае, не для меня, это точно, – разволновался Борис. – Поскольку если бы это касалось меня, то и заявился бы этот ненормальный КО МНЕ ДОМОЙ, а не сюда…
– Правильно. Значит, деньги предназначались для Жанны. А может, он был ей должен? Вам такое не приходило в голову?
– Нет. Она, в отличие от своей матери, никого деньгами не ссужала…