Мне душу рвет чужая боль
Шрифт:
– А я знала, что ты придешь, – нежным голоском сказала она.
И присела рядом, не коснувшись его даже краешком одежды. Ноги плотно сведены вместе, ладони на коленях, пальцы рук беспомощно переплетены. Плечи опущены, но голова приподнята. На губах растерянная полуулыбка.
– Пришел, – кивнул он, соглашаясь.
А ведь и в самом деле пришел. Не тянуло, не хотел, а пришел… Или тянуло? Да, тянуло. Иначе бы он не оказался здесь.
– Зачем?
– Просто.
– А я каждый день сюда хожу… Как твои дела?
– Ничего.
– Ты
– С Кристиной?.. Э-э, она красивая, с ней хорошо.
– А со мной? Со мной было плохо?
Не надо было смотреть на нее, чтобы увидеть слезы на ее глазах. Валентин знал это и так: догадался.
– С тобой было хорошо.
– Было, – сказала она и заплакала.
Руки ее как были, так и остались на коленях. Ни вздохов, ни всхлипов. Только видно, как слезы текут по щекам.
– Мне плохо без тебя.
Валентин промолчал. Он знал, что был для Лиды всем – и первым ее мужчиной, и первой ее настоящей любовью. Но сказать, что он понимает, как ей тяжело, значило признать свое перед ней прегрешение… И слов не было, чтобы оправдаться перед ней. На душе такой камень, что, если бы он захотел уйти, сила тяжести не позволила ему встать на ноги. И еще сама Лида обрела силу притяжения…
– Ладно, извини. Не буду лезть к тебе в душу. Не буду мешать твоему счастью.
Похоже, ей тоже тяжело было подняться. Пересиливая себя, Лида медленно встала на ноги, но Валентин удержал ее. Столько нежности, столько тоски по прошлому нахлынуло вдруг, что Кристина просто утонула в этом водовороте.
– Постой!
Лида села, и он привлек ее к себе.
– Извини… Прости…
Он целовал ее в щеки, в губы – порывисто и нервно, как одержимый. Он даже причинял ей боль резкими шквалистыми движениями, но девушка была так счастлива, что ничего не замечала…
Валентин не хотел никого обманывать – ни себя, ни Кристину. Поэтому с признанием он не тянул.
– Извини, но я должен остаться с Лидой, – сказал он, не смея поднять глаз на отвергнутую девушку.
Кристина долго переваривала услышанное. В глазах нарастало возмущение, на лице – изумление.
– А как же я? – наконец спросила она.
– Ей плохо, она не может без меня, – промямлил он.
– А мне что, хорошо без тебя?
– Нет… Но ты очень красивая, ты найдешь другого. А она никого не найдет…
– Я найду?!. Я буду искать?! Да мне только пальцем пошевелить… А ей что, шевелить нечем? Такая страшная?
– Ну, зачем ты так? Она совсем не страшная… Она милая, – угрюмо изрек Валентин.
– А я говорю, страшная!.. И она тебе совсем не нравится! – отчаянно мотнула головой Кристина.
– Нравится… Я ее люблю…
Он действительно любил Лиду. Так любил, как никого не смог бы никогда полюбить.
– Не любишь!.. Ты не можешь ее
– И слезы, – кивнул Валентин.
Действительно, Лида его приворожила, но кровь и пот здесь ни при чем. Любовь, жалость и слезы, которые она лила по нему, – вот та приворотная смесь, которой она его к себе привязала. Он очень ее любил и не хотел, чтобы она страдала и плакала…
– Она тебя приворожила! – вспыльчиво повторила Кристина.
– Ты ошибаешься, – не согласился он.
– Да нет, это ты ошибаешься, если думаешь, что я тебя обратно приму! Уйдешь – больше не приходи!
Ее угрозы не подействовали. Валентин собрался уходить.
– Извини, что так вышло, – сокрушенно вздохнул он и повернулся к ней спиной.
– Вышло?! – возмущенно вскричала она. – А когда входило, ничего, нормально было?.. Я ему невинность свою отдала, а он!.. Вот скажи мне, у тебя совесть есть?
Совесть у него была, поэтому он виновато вжал голову в плечи… Как это ни удивительно, но у Кристины он был первым мужчиной: кровь на простыне – яркое тому подтверждение… Он, конечно, не новичок в любовных делах, наслышан был о дамских ухищрениях, благодаря которым можно было выдать порочность за целомудрие. Но, судя по всему, Кристина не прибегала к уловкам. Да и насчет Кости Миронова он узнавал – был у него один знакомый из его окружения, – так вот, он утверждал, что Кристина с ним крутила динамо. И не только с ним…
И это правда, что ей не надо никого искать. Стоит ей только пальцем пошевелить, и поклонники в очередь выстроятся… Но ей не нужны другие, ей нужен Валентин. Она была счастлива с ним, а он ее бросает. Кому рассказать, не поверят…
– Но я должен быть с ней, – он умоляюще посмотрел на нее.
– Ну и черт с тобой! – всхлипнув, махнула на него рукой Кристина.
В глазах у нее стояли слезы, но Валентина они остановить не смогли.
Баню с друзьями новогодние планы не предусматривали, а в остальном ситуация чем-то напоминала ту, что должна была произойти в знаменитой «Иронии судьбы», если бы не пьяный вылет в Ленинград. Мама накрыла стол и ушла к соседке, а Валентин дождался свою Лиду и вместе с ней вспенил шампанское под бой курантов.
За окнами началась канонада, и он тоже собрался на улицу.
– Может, не надо? – поежилась Лида.
– Как же не надо? – удивился Валентин. – Мне что, в потолок ракеты пускать?
– Не надо в потолок.
– Тем более что ракеты на счастье.
– Ну, если на счастье, – неловко улыбнулась она.
Ей не хотелось никуда идти, но праздничная суматоха новогодней ночи так воодушевила ее, что вектор желания развернулся в обратную сторону. И показал на их с Валентином любимый сквер.