Мне хочется сказки
Шрифт:
— Все когда-нибудь проходит. — Эстель пожала плечами.
— Нет, поверь мне, любовь не проходит никогда! Посмотри на нас с матерью! Разве стоило расставаться, чтобы потом страдать от этого всю жизнь?
— Но у вас была совсем другая ситуация!
— Вот именно! И все равно то, что мы потеряли столько лет счастья и любви, просто ужасно! Теперь, когда я нашел вас, я особенно сильно жалею об этом. Но проблема в том, что у нас были еще и внешние факторы, мешающие нам жить и любить
— Дедушка всегда вмешивался не в свое дело, — усмехнулась Эстель.
— Как я понял, ты единственная, кто ему об этом говорил.
— Я не боялась его. — Эстель пожала плечами. — Просто у меня его характер.
— Вот сейчас, Эстель, стоило бы спрятать свой характер до лучших времен.
— Вы с мамой сговорились?!
— Нет, но мы оба уверены, что вы с Ричардом должны помириться!
— Я лично ничего никому не должна. Я даже по ссуде за квартиру расплатилась!
— И это в двадцать восемь лет! — поразился Уильям. — Я горжусь тобой, девочка!
Эстель было очень приятно слышать от него такие слова. Вот только знал бы он, чего ей стоило так быстро расплатиться! То, что она сильно похудела и осунулась, заметил только Ричард. Он всегда замечал, если с ней было что-то не так.
— О чем ты задумалась? — спросил ее Уильям.
— О Ричарде, — честно призналась Эстель.
— Уже хорошо, — прокомментировал он. — И что надумала?
— Он единственный всегда чувствовал, что я ощущаю. Всегда видел, как я отношусь к тому или иному событию. Конечно, — Эстель сразу же помрачнела, — только когда речь не шла о его дурацких шуточках!
— Ну вот мы и подошли к самому главному. Ричард и Сара в один голос уверяют меня, что моя умная девочка занималась неблагодарным делом перевоспитания взрослого человека?
— Да какой же он взрослый! — Эстель даже всплеснула руками. Она никак не ожидала, что Уильям окажется настолько слеп, что не заметит в Ричарде мальчишку.
— Вполне взрослый человек. Во всяком случае, все то время, что мы с ним общаемся, он показывал себя только с лучшей стороны. Как умный, образованный и здравомыслящий человек.
— Это просто у него не было повода пошутить, — довольно зло ответила Эстель.
— Не думаю. И если все дело в том, что тебе не нравятся его шутки, почему ты сразу не сказала ему об этом?
— Потому что... Он был так... наивен. Так радовался своим шуточкам. К тому же у него иногда получалось очень неплохо. Вот только он не знает, где грань между смешным и нелепым.
— А почему ты не показала ему эту грань?
— Вот я и хотела ему показать! Я решила, что ему пора вырасти, я хотела помочь ему!
— Да, но только вы к тому времени встречались уже восемь лет! Не поздновато?
— Мне казалось, что самое время. Он уже должен был наиграться.
— Эстель! Но ты же умная девочка, ты должна понимать, что Ричард никогда не наиграется. И если ты сейчас этого не поймешь, вы никогда не будете счастливы!
— Я думаю, мы и так не будем счастливы вместе, — мрачно произнесла Эстель.
— Нет! — Уильям вскочил с ее кровати. — Ты не должна так говорить! Нельзя отказываться от своей любви только потому, что возникли какие-то трудности!
— Эти трудности будут возникать каждый день. Я не хочу превращать ни свою, ни его жизнь в ад.
— Эстель, скажи мне, почему ты решила, что знаешь все наперед? И то, что вы будете несчастны рядом и что ваша жизнь превратится в ад?
— Да потому, что это уже началось! Я страдаю, Ричард страдает! Мы даже поговорить нормально не можем!
— Судя по тому, что мне рассказал Ричард, это ты не можешь поговорить нормально.
— Вот еще! Что он выдумывает!
Уильям рассмеялся.
— Знаешь, Эстель, только не обижайся. Ричард прав, ты похожа на дикобраза. Чуть что, сразу же выпускаешь свои колючки!
— Ненавижу это животное! — тихо, но с чувством произнесла Эстель.
— Но не в дикобразе дело. Ты говоришь, что вы не можете быть счастливы. Но ведь когда-то были? Или просто мучились рядом восемь лет?
— Нет, конечно. Нам было очень хорошо вместе. Иначе бы зачем нам встречаться?! — удивилась Эстель.
— А когда стало плохо?
— Когда Ричард напялил костюм гориллы.
— Но ведь вы и после этого не порвали, значит, все не так плохо?
— Ну конечно... — Эстель задумалась. — Я все-таки не права. Потом нам было хорошо рядом. Я его просила измениться, повзрослеть. Он пообещал мне. А потом инсценировал мою кражу во время помолвки.
— Подожди-ка, — попросил Уильям. — Только, Эстель, прошу тебя, не становись сразу же в оборону. И постарайся отвечать на мои вопросы как можно честнее. Нет-нет, — он резко прервал готовый политься поток ее гневных слов, — я не хочу сказать, что ты мне врешь. Ты врешь самой себе. А это самое страшное.
— И мама о том же! — вздохнула Эстель.
— Значит, так оно и есть. Мама всегда права.
Эстель улыбнулась ему.
— Спрашивай, — разрешила она.
— У меня один вопрос. Какими были ваши отношения, после того как Ричард пообещал исправиться и еще не украл тебя?
— Обычными. — Эстель пожала плечами.
— То есть как всегда? — уточнил Уильям.
— Нет. Для нас обычно — это прийти на свидание через окно, осыпать меня лепестками роз, когда я выхожу из здания суда. А в те дни все было обычным.