Мне не больно
Шрифт:
– И вправду, – согласился Ерофеев. – Чего-то случилось. Жаль, разговаривать не умеет! Гонжабов, ты чего?
Бхот, не отвечая, шагнул вперед и поднял руку. Собака замерла. Легкое движение пальцев – она подбежала ближе и жалобно завыла.
Гонжабов вновь провел рукой по воздуху, и овчарка послушно присела у его ног.
– Ну прямо Дуров! – покачал головой майор. – Чего это с ней?
Бхот не ответил. Собака взвизгнула, словно пытаясь что-то объяснить, и вновь отбежала в сторону.
– Пошли, – решил Ерофеев, – зря не позовет…
Тела пастухов – старика и парня лет двадцати – были засыпаны старыми ветками. Неподалеку лежала еще одна собака – мертвая.
– Финкой, – заметил майор, осмотрев убитых, – сзади, прямо в сердце. Эта псина, видать, поумнее оказалась.
– Часа два прошло. – Михаил потрогал холодное тело. – Вот тебе и маневры, майор!
Здесь же удалось найти еще один свежий окурок.
– Снова «Казбек», – кивнул Ерофеев. – Вот сволочи! Как думаешь, капитан, наши это или ваши?
– В каком смысле? – не понял Ахилло.
– В прямом. Ваш Ежов мог свою группу послать, смекаешь?
Ахилло не ответил, хотя не мог не признать, что предположение не из самых невероятных. Убийство мирных пастухов казалось излишней жестокостью, однако неведомый командир десантников мог получить категорический приказ не оставлять свидетелей…
Ахилло еще раз обошел опушку рощи, где нашли убитых. Внезапно среди желтой старой травы что-то блеснуло. Он наклонился.
– Чего там? – заинтересовался майор. Михаил раскрыл ладонь.
– Зажигалка! Ну раззявы там у них! Постой, постой, зажигалка-то…
– Немецкая, – кивнул Ахилло. – Ну что, майор, наши или ваши?
Собаку хотели взять с собой, но пес все время убегал, не желая оставлять хозяев, даже мертвых. В конце концов решили идти дальше, тем более что следовало спешить: неизвестные опережали группу не менее чем на два часа. Ясности не прибавилось: десантники прибыли на советском планере, курили «Казбек», но пользовались немецкими зажигалками. Это могло означать все, что угодно…
Путь вел мимо невысокого леса. Дорога по-прежнему была пуста, но пару раз встретились знакомые окурки – неизвестные, похоже, останавливались перекурить. Уже начинало темнеть, когда дорога свернула направо.
– Сейчас будет Малая Бурульча, – заметил майор, взглянув на карту, – дальше надо идти лесом, тропа узкая… Черт, они нас и так опередили!..
Решили идти дальше. В нескольких километрах за Большой Бурульчой должна быть охотничья хижина, где можно устроиться на ночлег. Правда, неведомые десантники тоже могли выбрать это место, поэтому шли осторожно, прислушиваясь: майор – впереди, за ним – спокойный и невозмутимый, как всегда, Гонжабов; Ахилло выпало быть замыкающим. Вечерний лес сомкнулся над головами, узкая тропа едва пробивалась сквозь густой строй невысоких, в толстой черной коре деревьев. Несколько раз тропа резко обрывалась вниз, приходилось переходить очередной овраг.
До Большой Бурульчи оставалось не более километра, когда Гонжабов внезапно остановился. Удивленный майор уже был готов задать вопрос, но бхот поднял ладонь вверх в предостерегающем жесте. Ахилло тоже прислушался, но ничего не заметил. Наконец Ерофеев кивнул, и они вновь двинулись вперед, только теперь крепкая рука майора сжимала рукоять парабеллума.
Под ногами негромко потрескивали сучья. Тропа петляла и внезапно пошла вниз – впереди оказался еще один овраг. В сумраке можно было разглядеть огромные, покрытые мхом камни, и Михаилу вспомнилось слышанное где-то название: «Танцующий лес». Внезапно Ерофеев, шедший по-прежнему впереди, остановился, покрутил головой и уже обернулся, чтобы что-то сказать, когда сверху, с противоположного склона, ударила очередь.
Михаил рухнул на холодную сырую землю, выхватывая оружие. Ерофеев уже успел упасть, накрыв собой бхота. Пули с треском ударили в стволы деревьев, посыпалась кора и сорванные листья. Секунда – и вновь заговорил пулемет.
Ахилло уже был готов. Заметить, откуда летят пули, было несложно: яркие огоньки выдавали место засады. Выстрел, второй – Ахилло бил навскидку, ему вторил пистолет майора. Третья очередь – короткая, тут же оборвавшаяся, и в овраге наступила тишина.
– Черт! За ним! – Ерофеев уже был на ногах. – Гонжабов, не двигайся!
Но они опоздали: тот, кто затаился в засаде между стволами старых, поваленных еще в давние годы деревьев, успел уйти. Фонарик высветил темное пятно на земле. Майор нагнулся.
– А кажись, попали!
– Крови много, – Ахилло тоже наклонился, но Ерофеев поспешил выключить фонарик, – похоже, серьезно попало. Пулемет распознал?
– Обижаешь! «МГ» – такой же, как мы с тобой собирали! Только это, капитан, еще ни фига не значит! Пулеметики эти и у наших имеются.
Они вернулись на тропу. Гонжабов уже стоял, казалось, к чему-то прислушиваясь.
– Чего, цел? – поинтересовался майор.
– Он был один, – вместо ответа негромко произнес бхот, – но неподалеку были еще трое… Может, и больше… Этого вы ранили.
– Шерлок Холмс, – усмехнулся Ерофеев. – Это мы и без твоей телепатии поняли. Только вот кто это, а, капитан?
– Если без телепатии, Кондрат, то совпадений слишком много. Немецкая зажигалка, немецкий пулемет… И вообще, мы договорились не упоминать в разговоре званий.
– Поддел, – признался майор, – только мы все равно засветились. За пастухов они нас не приняли, у тех парабеллумов нет. Ладно, пошли, что ль?
Из оврага выбирались осторожно, но ни на склоне, ни дальше на тропе сюрпризов не оказалось. Похоже, неизвестные, нарвавшись на жесткий отпор, поспешили уйти.
Михаил по-прежнему шел замыкающим, на этот раз не застегивая кобуры. Теперь уже было понятно, что все предосторожности, предпринятые еще в Столице, не являлись лишними. Кто-то охотился за тайной. Факты не давали ошибиться: советские десантники не стали бы пользоваться немецким пулеметом. Такой пулемет мог быть лишь в спецгруппе НКГБ, но едва ли это ведомство начало охоту за майором Ерофеевым. Спецгруппы Большого Дома немецкое оружие не применяли, на это имелся специальный приказ Ежова. Ответ получался простым. Но зачем немцам эта пещера? Доберись они даже первыми, с собой унести ее не смогут. Значит, просто решили поглядеть? В любом случае Михаил не мог не восхититься реакцией врага. Они смогли опередить советскую спецслужбу, а ведь до Берлина неблизко! Правда, сами десантники прибыли, скорее всего, с тайной базы где-нибудь в Румынии: там их было немало.