Мне не нравится конец!
Шрифт:
– Я повторюсь, – уже рычал отец. – Что ты тут делаешь? Не потерплю, чтобы мой главный конкурент сидел на моём празднике.
– Вот как? – хмыкнул мужчина, продолжая улыбаться. – А если я предложу тебе сделку? Ты же любишь сделки, верно? Весь твой бизнес на этом построен, хоть и не совсем легален.
– Хе-хе-хе, – засмеялся каким-то утробным смехом отец. При этом часто кашляя и скрипя, как потёртое седло. – Сделка? С тобой? И что же ты мне можешь предложить такого, чего нет у меня?
– Ну, например деньги, – спокойно продолжал Гён Сун. – Ты
– А взамен…? – медленно произнёс отец, чувствуя вкус наживы.
– А взамен… – мужчина вновь посмотрел на меня, стоящую около фортепиано и всё крепче сжимающую микрофон. – Ты отпустишь свою дочь и навсегда оставишь её в покое.
– Ха-ха-ха! Что? Да будет тебе известно, хренов дирижёр, что Кэт тут по своей воле! – кричал и смеялся отец. – Я не заставлял её приезжать в Россию.
– Неужели? – спросил мужчина. – А у меня есть серьёзные доказательства того, что при вашей встрече в Сеуле ты её шантажировал. И ещё, пока ты не начал кричать, я знаю о твоём плане, – отец побледнел. – Решил слиться с итальянской мафией путём брака? Хороший ход. Особенно когда ты притворяешься больным и немощным стариком. На самом деле, как только брак вступит в законную форму, паренька ждёт только один конец – смерть. Но а госпожа Кэт… от неё ты просто избавишься, как и раньше. Единственное, что тебя волнует – это деньги. Но вот вопрос, а ты уверен, что итальянцы будут так просты? Уверен, они всё тщательно проверят, прежде чем подпустят наследника на твою территорию.
Я даже дышать разучилась. Мафия? Итальянцы? Чем занимается отец Тхэ Гёна? И знает ли об этом сам Тхэ Гён? Что он от меня хочет? Почему торгуется за меня? А мой отец, он здоров? Это специально подстроено? Боже… голова кругом. Ничего не понимаю. То есть… он бы просто убил моего мужа, а меня вышвырнул за дверь и продолжал бы себе дальше жить, упиваясь властью и богатством? Что за безумие? Чёрт! Когда же этот сюжет кончится?!
Глаза отца сощурились. Ему было абсолютно наплевать, каково мне сейчас, когда я узнала правду. Женщина подошла и помогла мне сесть на один из освободившихся стульев, налив в пустой стакан обычной воды из графина. Я опустошила его залпом и даже не почувствовала. Прохладная рука Джоанны пожимала мне плечо, немного успокаивая. Женщина улыбалась, и в её взгляде не было и крупицы сомнений в своём муже.
– Зачем тебе девчонка? – насторожено спросил отец. – Из-за её голоса? Так ты себе легко можешь отыскать сотню таких, как она, и даже лучше. Связи есть.
– Таких, как она, я вряд ли найду, – задумчиво произнёс мужчина. – Скажем так… это ради «подрастающего будущего».
– Пф, всегда говорил загадками, – брезгливо бросил отец. – Если она так тебе нужна, то почему бы не поднять цену?
То есть, он даже не собирается меня сохранить или оставить при себе. Полное игнорирование. Я вещь, элемент бизнеса, деньги… но не человек. Теперь понятно, почему моя версия этой реальности так сильно ненавидела своего
– И сколько ты хочешь? – спросил Хван Гён Сун.
– Пятьдесят процентов! – гордо бросил отец, после чего смачно улыбнулся. – Я хочу ровно половину того, что ты имеешь!
Видно, он был уверен в том, что Гён Сун откажется. Кто захочет отдавать половину нажитого за всю жизнь, так ещё за какую-то неизвестную девчонку? Естественно, никто. Но Хван Гён Сун спокойно достал из внутреннего кармана пиджака дорогую ручку и холодным, но мягким тоном спросил:
– Где подписать соглашение о сделке?
– Что? – шёпотом спросила я, так как иначе просто не могла. Шок буквально пульсировал в голове. Всё казалось каким-то нереальным. Именно в такие минуты человек говорит, что это происходит с кем угодно, но не с ним.
Отец нахмурился. Улыбка напрочь стёрта с его лица. Уверена, что сейчас он обдумывал, а не продешевил ли? Но он бизнесмен с большой и надёжной репутацией. И изменять своему слову не намерен.
– Можешь забирать девчонку, – небрежно махнул рукой в мою сторону. – Всё равно от неё толку, как от козла молока. Знаю, ты человек слова, так что о нашей сделке поговорим после. Юристы как раз набросают договор.
– Вот и отлично, – улыбаясь, ответил мужчина, возвращая ручку в свой карман и вставая из-за стола. После чего он посмотрел на меня: – Ну что? Идём?
Словно под гипнозом, я встала и при поддержке Джоанны вышла из зала собирать вещи. Мысли были словно в тумане. Единственное, что я отчётливо понимала, это то, что меня продали. Как вещь или скотину – продали.
2.
– Извини за этот цирк, – смеялся Гён Сун. – Понимаю, ты, наверное, в шоке от происходящего, но я постараюсь вкратце всё объяснить.
Мы сидели в его машине на заднем сидении, пока личный водитель вёз нас в аэропорт. Автомобиль изредка покачивало из стороны в сторону, но всё же поездка была весьма мягкой.
Мои вещи собрали быстро. Даже очень быстро. Может, по той простой причине, что я толком и не распаковывала их? Не знаю. В любом случае, сидя в одной машине с отцом и мачехой парня, который мне дорог, я чувствовала себя не в своей тарелке. Молчала и просто не знала, с чего начать разговор.
– Для начала поясню, – продолжал Хван Гён Сун. – Ты мне ничего не должна. Я это сделал по своей воле, хотя, вернее, воли моего сына.
– Тхэ Гён в этом замешан? – наконец-то задала я вопрос. Мужчина призадумался, а Джоанна лишь украдкой улыбнулась, смотря в окно.
– Ты знаешь, мой мальчик очень горд и высокомерен. Он не признаёт слабости, не просит помощи и никогда не признает своей ошибки. Для него это подобно смерти. Знаешь, когда он меня о чём-то в последний раз попросил? – я отрицательно покачала головой. – Тогда, когда ему было десять лет. Он попросил, чтобы я связался с его матерью для того, чтобы они сделали одно совместное фото. После этого дня он пролежал в больнице с неделю, поправляясь от анафилактического шока.