Мне приказал ОН
Шрифт:
– Что же с ним было?
– Сейфулин мне сказал. Григорий попался из-за предательства, проболтался в тюрьмах, а потом наши под Корсунем его освободили. Но дожил мужик до встречи, умер и причем, в день смерти Сталина. Ты сейчас куда поедешь, ко мне или в гостиницу?
– Хочу поехать к нему..., на дачу...
– Как хочешь, я тебя отвезу, но предупреждаю, там забор, охрана, к нему не пройти...
– Давай попытаемся.
Дарья ведет к "москвичу". За рулем усатый мужчина.
–
Тот кивает головой.
– Сергей.
– Залезай в машину, я буду указывать маршрут.
Мы садимся в машину.
– Как там Тася?
– Молодцом. Уже завуч в школе.
– А сын?
– В артиллерийском училище на втором курсе.
– По стопам папочки пошел. Направо, потом опять прямо, - она указывает мужу куда ехать.
– А твоя дочь, уже выскочила за муж.
– Дуры сразу за муж не выскакивают, умчалась на великую стройку, город Шевченко возводят... Теперь влево...
Машина послушно сворачивает влево.
Мы едем час, наконец появляется высокий двух метровый забор.
– Приехали. Ты уж иди к калитке сам.
– Хорошо.
Я долго давил на кнопку звонка. Молодой парень в светлой рубахе, открыл дверь.
– Вам чего?
– Мне бы поговорить с Никитой Сергеевичем.
– Вам назначали?
– Нет.
– Тогда не могу.
– Скажите ему, старый фронтовик, хочет кое что уточнить для истории.
Тот смотрит на мою грудь. Орден Ленина, Красной Звезды, медали "за отвагу" и "Сталинградскую битву", полученные мной за Харьковскую операцию и действия под Россошью.
– Ваши документы.
Я достаю паспорт. Охранник долго читает, посматривая на меня.
– Я сейчас поговорю.
Меня впустили через четверть часа. Охранник ведет через сад к небольшой беседке. На скамейке он, Никита Сергеевич, без традиционной шляпы, чуть усталый, в помятом костюме, но глаза безумно любопытные.
– Марков Сергей Павлович, я о вас не слышал... Где вы воевали?
– На Барвенковском выступе, потом в одной операции под Воронежем в конце 1942 года.
При слове "Барвенковском", Никита Сергеевич поморщился. Еще бы, он же был там, в должности Члена Военного Совета Армии и его часть вины лежит на этом поражении.
– Что же вас интересует?
– Незначительная операция под Россошью.
– Я не знаю о ней.
– Меня туда послал Сталин.
Хрущев сразу изменился, улыбка пропала на его лице.
– Рассказывайте.
– Мне было приказано, поймать вашего сына, Алексея... Я выполнил эту операцию...
Бывший генсек молчит и тут с трудом говорит.
– У меня нет сына, Алексея.
– Перед смертью Алексей, - я сделал вид, что не слышал этой
– Что это?
– Портсигар, с письмом его девушки Веры.
– Я повторяю, у меня нет сына. Я вычеркнул его из жизни.
– Вера родила дочку, она дочка Алексея.
– Меня это не интересует, чья дочь.
– Видите ли, я решил выполнить последнюю волю умершего. Ваше право выбросить эту вещь. Я пожалуй, пойду.
Я встаю и выхожу из беседки.
– Постойте, - раздается сзади голос. Никита Сергеевич спешно спускается ко мне.
– Я вас прошу, никому никогда не рассказывайте эту историю. Эта боль моего сердца, заноза в нем. Я его действительно выкинул вон из памяти и живу этим с 42 года.
– Хорошо. Я никому не буду об этом рассказывать.
Он жмет мою руку.
– До свидания.
Охранник неожиданно вынырнул из-за деревьев и повел меня на выход.
Портсигар с письмом Веры остался лежать на скамейке в беседке.
Продолжение этой истории было через три дня, когда меня пригласили в КГБ. Просто позвонили в гостиницу и попросили зайти на Лубянку к 10 утра. Я пришел, мне выписали пропуск на третий этаж и вот в огромном кабинете сидят двое пожилых людей и с любопытством глядят на меня.
– Сергей Павлович, нам бы хотелось узнать, все о сыне Свищева, Алексее.
Ишь, значит за мной после встречи Никитой, наблюдали, а разговор наверно сумели записать.
– Видите ли, это долгая история.
– У нас время есть, мы подождем.
– Хорошо.
Я им рассказываю о моей встрече с Алешкой в Ейске, как мы попали в штрафной батальон, как он бежал и как мне было приказано его ловить.
– А мы ломали голову, кто его..., вон как оно обернулось, - заметил старший, - в архивах, только всего несколько слов: " Послана группа для его уничтожения". Спасибо за информацию.
– Значит вы все это хотели рассказать Никите Сергеевичу?
– спросил другой.
– Он меня не захотел слушать. Сказал, что это не его сын...
– Ладно. Вы кажется здесь в Москве на встрече друзей?
– Да.
– Тогда не будем вас больше задерживать. До свидания, Сергей Павлович.
Умер Никита Сергеевич Свищев, через пару лет пал от руки бандитов подполковник милиции в отставке Сейфулин. Дарья свихнулась на нервной почве, и оказалась в псих больнице. Остался я, со своей маленькой тайной.
Однажды приехал навестить нас сын, он уже командир части. Вот на рыбалке, под водочку, я ему и выложил все. Он хмыкнул.
– Хочешь я расскажу эту историю одному писаке. Пусть прославит твое прошлое на весь Союз.
– Думаешь разрешат.
– Придет время, разрешат.