Мне приснилось лондонское небо. В поисках мистера Дарси
Шрифт:
– Мам, а если я найду денег, ты отпустишь меня?
– Найдешь сто тысяч рублей? Арина, не рассказывай мне сказки. Это Олежек заморочил тебе голову? У него есть сто тысяч рублей, чтобы отправить тебя в Лондон? Или у него есть сто тысяч идей, как хорошо провести время? Нет, всё-таки не нравится мне его влияние на тебя. Я завтра же позвоню ему. А теперь дай мне закончить книгу, дорогая, мне нужно завтра утром сдать её в библиотеку.
Отец вернулся с чаем, Арина перебралась к нему на диван, и они ещё долго сидели и мурлыкали о своём. Арина рассказывала ему про школу, про Аллочку, про старого Бармалея Петровича, директора школы, про свою поездку в Челябинск и новую кухню Олежека, и ни слова про Лондон. Ей не хотелось расстраивать отца. Она хорошо понимала, что у него нет денег на эту поездку, и ему будет неловко признаваться в этом. Она с самого начала знала, что идти за деньгами к родителям бессмысленно. От них нужно было просто согласие. Хотя если посмотреть со стороны – ей двадцать шесть лет, какое ещё согласие ей требуется?
Родители стали готовиться ко сну, и Арина вернулась
Арина тихо прикрыла дверь своей комнаты и включила компьютер. Достала из дорожной сумки буклеты из «Импульса» и аккуратно расставила их на рабочем столе. Большой и страшно дорогой календарь с европейскими городами был куплен в книжном магазине под настроение. Арина открыла июньскую страничку с великолепным зданием английского Парламента и долго всматривалась в стройные причудливые башенки. Ей казалось, что человеческие руки не способны создать такую красоту, что над фотографией Парламента основательно поработал художник. Затем она сняла со стены старую потускневшую фотографию. Двое счастливых смеющихся детей на сочинском пляже с огромным красно-белым мячом на первом плане. Ариша и Олежа, лето 1989. Арине десять лет, Олегу двенадцать. Времена, когда родители ещё могли себе позволить выехать всей семьёй на юг. Тётя Галя, мама Олега, в тот год вышла замуж во второй раз и уехала к новому мужу в Ярославль. Олег ехать в Ярославль наотрез отказался и остался с отцом, почти всё свободное время проводя у Бердяевых. По сути, они его дальше и воспитывали, потому что отец Олега временами уходил в запои и через несколько лет замёрз на спасательной башне на пляже. И чего его понесло туда пьяного, и как он нетрезвый забрался на такую высоту, никто так и не понял. «Русская жажда великих свершений», – презрительно отзывалась Эмма Фридриховна. Она окончательно забрала к себе мальчика и больше русскую родню к нему не подпускала. Впрочем, Олежеку уже исполнилось шестнадцать лет, и через год он уехал учиться в Челябинск, из которого в Краснознамённый больше не вернулся.
Арина последний раз взглянула на любимую детскую фотографию и убрала её в ящик стола, а на её место повесила английский Парламент.
– Через два с половиной месяца я буду стоять на этом мосту и сверять часы по Биг Бену, – тихо и решительно сказала она самой себе.
После долгих попискиваний и ворчаний компьютер, наконец, подключился к интернету. Связь в Краснознамённом была очень медленной и появлялась не сразу, а после многократных попыток подсоединиться к сети. После полуночи линия становилась дешевле и свободнее, и Арина старалась успевать делать свои дела в ночное время. Привычным движением поудаляла накопившуюся за последнюю неделю рекламную рассылку женихов из брачного агентства и перешла к письмам. За восемь дней – четыре новых письма. Совсем неплохо! Первое из Мексики. Выразительный смуглый мексиканец, шофёр-дальнобойщик написал, что так восхитился её фотографией, что распечатал её в фотомагазине и теперь повсюду носит с собой и любуется ею на стоянках во время ночных перегонов. Арина немного поёжилась при мысли, что этот смуглый коротыш при этом представляет. Почему-то ей не понравилось быть героиней эротических фантазий мексиканского шофёра. И жить в Мексике она тоже никогда не собиралась. Она уверенно щёлкнула на значок «не заинтересована в знакомстве» и пожалела, что у мексиканца нельзя отобрать свою фотографию. Остаётся надежда, что он сам её выбросит, узнав, что его надежд не оправдали.
Второй поклонник оказался высоким поджарым американцем сорока шести лет. Собственное ранчо в Техасе. Арина с сомнением покачала головой. Конечно, возраст не главное, но жить с мужчиной, который старше тебя на двадцать лет… И она щёлкнула на красный значок отказа.
Третий кандидат, тоже американец, подходил по всем параметрам – возраст, рост, образование. Менеджер по продажам в компании спортивных велосипедов. Бездетный холостяк тридцати двух лет. Имеет собственный дом в Калифорнии, в маленьком городке на побережье Тихого океана… С фотографии смотрел бритый толстячок с двойным подбородком. Арина с надеждой просмотрела оставшиеся четыре фотографии и с сожалением щёлкнула по красному значку. Её очень огорчало, что многим достойным кандидатам приходится отказывать из-за внешних данных. Ей всегда было немного стыдно в таких случаях – все-таки мужчины не виноваты, что они такие непривлекательные. Хотя иногда виноваты. И этот пончик, возможно, был бы симпатичнее, если бы поменьше ел гамбургеры и почаще ездил на своих спортивных велосипедах. Ну, хорошо, пусть даже это не его вина, такой он родился, и уже никогда не похудеет, даже если совсем перестанет есть. Разве это причина, чтобы выходить за него замуж? Даже если у него есть дом в Калифорнии, прямо на побережье Тихого океана. Но ведь жить-то придётся с мужчиной, а не с домом. И даже если допустить мысль, что он прекрасный человек, умный, интересный,
Она перешла к четвёртому письму. Оно порадовало её больше. Англичанин Ричард написал уже третье письмо. Он живёт в Йоркшире и возглавляет почтовую службу маленького городка. Ему тридцать семь лет, он высок и симпатичен. Почти как Джонатан. Арина раскрыла словарик и принялась за непростой труд сочинения письма английскому джентльмену из Йоркшира. Английский язык давался не просто. Обидно не уметь выразить себя на бумаге, когда ты так хорошо можешь писать письма на русском. Приходится использовать глупые фразы на уровне пятилетнего ребёнка. «Меня зовут Арина, я работаю в школе. Я учитель истории. Я люблю свой предмет, потому что история – очень интересная наука, рассказывающая нам о прошлом нашего народа. Я живу в маленьком и очень красивом городке на берегу озера. У него очень сложное название, которое описывает красный флаг – символ бывшего Советского Союза. Я родилась в этом городе и прожила здесь двадцать шесть лет». Пропади они пропадом! И Краснознамённый, и йоркширский Ричард. Как хорошо было переписываться с Джонатаном!
Безупречный джентльмен Джон Льюис или Джонатан, как он представился ей в первом письме, написал Арине несколько месяцев назад, вскоре после её возращения из немецкого центра. В осенние каникулы Арина ездила в челябинский немецкий центр, чтобы оценить свои шансы на выезд в Германию. Она не осуждала желание родителей остаться в России, но ей хотелось пожить несколько лет в Германии, чтобы сделать свой выбор. Девушка в центре посочувствовала ей и сказала, что шансов нет никаких. Что все, кто хотел, уже выехал или хотя бы подал заявку, что люди, желающие уехать, стоят в очереди по пять-шесть лет, и вызовы больше не действуют. Раньше действовала схема восстановления семьи, когда родители вызывали детей, дети родителей, а дяди и тёти могли выписать племянников. Сейчас вызвать друг друга могли только супруги. Мужа в Германии у Арины не было.
– Какой же остаётся выход? – спросила она у девушки.
– Выйти замуж за немца. Желательно за настоящего, а не за русского.
– Но выйти замуж за немца может любая российская девушка. И какой тогда смысл иметь маму с фамилией Фогельзанк?
– Да получается уже никакого. Где ж вы раньше были?
Арина вернулась домой расстроенная и твёрдо решила найти себе немецкого мужа через интернет. Свою анкету на популярном сайте знакомств она разместила ещё прошлой весной, но письма шли более чем вяло, по одному в месяц, пока Арина не съездила в областной центр и не сделала профессиональные фотографии. Роковая брюнетка с восточным разрезом глаз, которая теперь смотрела с экрана в американские и европейские дома потенциальных женихов, мало походила на реальную Арину, но эффект превзошёл все ожидания, и с сентября Арина стала получать по несколько писем в неделю, все как на подбор, на английском, поэтому она тут же столкнулась с языковым барьером. На сочинение ответа уходило по полтора-два часа, и вечера напролёт она проводила за компьютером. От работы со словарём английский не улучшался, и она почти бросила эту затею с перепиской, пока в середине ноября не пришло письмо от Джонатана. И не перевернуло её планы по поиску немецкого мужа.
Высокий, большеглазый, красивый той спокойной сдержанной красотой, что отличает северных мужчин, Джон Льюис воплотил в себе все мечты об иностранном муже. К тому же, у него было неоспоримое преимущество – он довольно сносно писал по-русски. Когда-то он изучал русский язык в школе и всё время повторял, что не хотел бы терять навыков. Писал он довольно коряво, но утверждал, что понимает абсолютно всё. С ним Арина могла общаться на любую тему, рассказывать про свой Краснознамённый, работу, родителей, учёбу в Челябинске. Их переписка длилась три месяца, потом в середине февраля Джонатан неожиданно исчез. Арина написала три письма подряд, но не получила никакого ответа. А между тем, почти с первого его письма она начала посещать курсы английского языка для взрослых, организованные при школе, и постоянно бегала к Аллочке за консультацией. Некоторое время назад она почти решила ей признаться, что ищет мужа через интернет, но побоялась её несдержанного язычка. Ещё не хватало, чтобы в школе узнали, что она хочет иностранного мужа. Бог весть что подумают, а уж чего наговорят по всему Краснознамённому! Нет, лучше уж промолчать, а потом тихо уехать.
Английский понемногу из никакого стал превращаться в какой-то, но предложения приехать в Англию пока не поступало. Арина обмолвилась, что с первого июня она идёт в отпуск, Джонатан воодушевился и предложил ей приехать в гости, но позднее к этой теме не возвращался, а к весне и вовсе пропал. Арина не сильно встревожилась, только немного расстроилась. Может быть, уехал куда-нибудь или возникли проблемы. Три недели – небольшой срок. Правда, она уже привыкла получать от него письма почти каждый день, и ей казалось, что он больше чем кто-либо в курсе её дел. Даже Олежеку она теперь столько не рассказывала. И вообще Джонатан с самого своего появления подвинул Олежека. Теперь его фотография стояла на Аринином столе на том же месте и в той же рамке, в которой стояла раньше фотография Олежека. Каждое утро Арина встречалась с ним взглядом и даже иногда разговаривала вечерами. Позвонить ему по телефону она так ни разу и не решилась – потом придёт счёт и придётся объяснять родителям, что за телефонные переговоры с Англией. А сам он тоже не звонил. Наверное, было очень дорого. Всё-таки пять тысяч километров. Шутка ли.