Мне тебя заказали
Шрифт:
– Не надо! – сдалась Карина, – я не сбегу.
– Вылезайте наружу! Чего я вас словно барышень невинных уламываю? Сейчас схвачу за загривки и швырну, мало не покажется.
Тина отодвинула Карину и выбралась первой из фургона.
– Чего разорался? Мы девочки культурные, к другому обращению привыкли. Нет бы, руку подал, Джентльмен.
– Тебе что ли руку? Тоже мне – принцесса. Драная кошка с района – вот кто ты.
Выражение лица Тины резко сменилось. Откуда ни возьмись, появилась злость во взгляде:
– За оскорбление ответишь. Ты еще не знаешь, с кем связался.
– Договорились, –
Он протянул Тине руку для мужского пожатия.
– Так-то лучше! Равнение на середину! Упор лежа принять!
Подружки обменялись недоуменным взглядом.
– Чего принять? – поинтересовалась Тина, попросту не догоняя, чего происходит.
Создавалось ощущение, что они новобранцы в армии, куда их как злостных уклонистов привезли силой. Карина никогда не слышала о существовании женской армии, по крайней мере, не видела смысла в подобной. Пусть она верила, что слабый пол способен на великие подвиги, в том числе и с применением физической силы, но мужское превосходство бесспорно. Им на роду физиологией и инстинктами предназначено играть в стрелялки, рукопашные бои и при этом самоутверждаться.
– Я пошутил, – вновь сменил гнев на милость охранник, изобразив на лице нечто похожее на улыбку, – Милости прошу – станция конечная, дальше «поезд» не идет.
То место, в котором девчонки очутились, внешне походило на тюрьму или армейскую часть, но только без опознавательных знаков. Ни флагов, ни вывесок. Между заасфальтированными дорожками в обрамлении ровно подстриженных кустов барбариса, славившегося острыми шипами, располагалось несколько длинных одноэтажных корпусов постройки времен коммунизма.
– Прибыли к месту дислокации, – тем временем докладывал качок кому-то по телефону.
Карина сразу же определила, что впереди ожидает, если не зона, то какое-то закрытое заведение для наказаний. Начала прокручивать события прошедших дней в уме, время и место, где могла жестко накосячить. Согласна, у нее имелись неоднократные приводы в полицию, где не гладили по головке, а запугивали, возводили проступки в квадрат, приписывая статьи и пункты. Всегда одна и та же «песня» – поорут, выпустят пар, проведут профилактическую беседу и вышвырнут за дверь. Вновь преподы жалели, брали на поруки, она же детдомовская – чего с нее взять. На учет в комиссии по делам несовершеннолетних поставили лет с десяти и вовсе по пустячному поводу. Подумаешь, сперла у завуча сумочку! Документы сожгла на пустыре, а косметику и кошелек присвоила. Радовалась правда недолго, свои же спалили. В детдоме даже у стен имеются уши и глаза, а стукачки всегда пользовались приятельским положением у воспитателей. Драки, в которых она значилась зачинщицей, никогда не заканчивались переломами или тяжкими травмами, ерунда – синяки, да царапины.
– Где это мы? – вернула ее из размышлений Тина, которая озиралась вокруг.
– И мне хотелось бы знать. По виду тюрьма. На санаторий или загородный лагерь отдыха не тянет. А ты как думаешь?
– Гляди, решетки на окнах. Значит, либо психушка, либо пыточная. Все гады предусмотрели! Как пить дать, запрут.
– Внутрь попадем, узнаем.
Карина
– Ни души, – заметила Тина, – подозрительно тихо.
– Следуйте за мной! – отдал очередное распоряжение командир, – не бойтесь, девочки, ничего плохого с вами не случится. Но если попытаетесь бежать…
Неожиданно для них обоих качок достал из кармана пистолет и потряс им в воздухе.
– Стреляю без предупреждения на поражение!
Тина взяла Карину за руку и повела за собой.
– Т-с-с-с! Давай притворимся паиньками. После разберемся, когда этот гад расслабится, – прошептала она.
Карина в ответ лишь едва заметно кивнула. Она не была напугана, скорее ей двигало чувство любопытства. По логике, если бы их вели на казнь, то они были бы уже мертвы. А так, со стороны выглядело все розыгрышем. Когда-то давно, в детском лагере, ей довелось играть в «Зарницу». Правила просты – есть фальшивые враги, фальшивые командиры, а в итоге – сладкий приз. Она все еще надеялась, что уже на завтра, она вернется обратно в общагу, с приятными впечатлениями о приключении. Знать бы только, кто заказал это развлечение.
Ступая в шаг с Тиной, у Карины появилась возможность лучше рассмотреть новую подружку. Крепкое, почти мужское телосложение, ультракороткая стрижка, глубоко посаженные глаза, густые брови. Карина поморщилась от мысли, что пришлось драться с противником, превосходящим ее по всем статьям. Ширине плеч Тины мог бы позавидовать любой мужчина. Неизвестно чем бы завершилось их недавнее соревнование.
– А ты… это…
– Ну? Договаривай, – насторожилась Тина.
– В норме, что надо. Здоровая.
– Ты хотела сказать – мощная?
– Точно! Правильно отметила, а я все не могла слово подобрать.
– Валяй, режь правду-матку. Я себя в зеркале каждый день вижу, так что комплиментов иного рода не ожидаю. Не то, что ты – красотка. Для журнала мод можно фоткать. Повезло.
– Не завидуй. Никакого толка от красоты, если в животе урчит от хронического голода, а единственные ботинки «каши просят». Проходить всю зиму в куртке на «рыбьем меху» – да, легко, нет проблем.
– Женщины с прекрасными формами, как у тебя, умеют получать легкие деньги, не буду упоминать каким способом. Живут в шоколаде и ни дня не работают.
– Я не такая, – ответила Карина и заалела щеками. Подобные темы всегда вызывали у нее смущение. К тому же на не привыкла личное обсуждать с кем либо.
– Вижу. Сразу поняла. Непонятно только как при детдомовском воспитании получилась особа с такой нежной натурой. Так барышень в прошлые века гувернантки из Франции обучали: манеры, походка, умение выражать мысли.
– Не надо! Никакая я не нежная, могу и в зубы засветить, если что.
– Верю, но это ничуть не лишает тебя женственности. У меня, к примеру, нет ничего похожего. Скорее – пацанка, без шанса найти себе вторую половинку.