Мнемоны. Продавцы памяти. Часть вторая. Таша

Дорогов Андрей

– Фил, номер незнакомый, – окликнула меня Ника, – ответишь?

У меня не было от неё тайн, и мобила всегда лежала экраном кверху.

– Отвечу.

Ника передала мне трубку сотового телефона.

– Да.

– Филипп Илларионович Торов? – голос женский, и как будто молодой, но сильно усталый и грубоватый.

– Кто спрашивает?

– Следователь Свиридова Оксана Владимировна.

– Я слушаю.

– Вам знакома Наталья Ивановна Векова?

– Да.

– Нам надо поговорить.

– О чём? – Я решил не посвящать следачку, что в курсе произошедшего.

– Придёте и узнаете?

– Это вызов на допрос?

– А что, есть причины, по которым вас можно вызвать на допрос?

– Был бы человек, а статья найдётся. – Ответил я затёртой до дыр народной мудростью.

– Не допрос, разговор. – Оксана Владимировна начала злиться.

– Я так понимаю, адвокат мне не нужен?

– Он у вас есть, адвокат? – В тоне сквозила явная насмешка.

– Есть.

– Ну, так можете обойтись без него, я повторяю – это просто разговор.

Из её тона явственно слышалось – пока разговор. Ну ладно, поговорить хочет? Поговорим. Я перевернул шашлык, мясо я купил отличное, жаль превращать его в уголь.

– Хорошо, я подъеду…

Я не успел закончить фразу, как следачка живо спросила:

– Когда?

Есть уже не хотелось, да и откладывать решение проблем на потом я не привык. Я посмотрел на Нику. Умница моя, кивнула. Я взглянул на экран мобильника: до последней электрички 20 минут.

– Могу сейчас. Примерно часа через полтора, если вы, конечно, ещё на работе будете. Куда подъехать?

– Я пришлю за вами машину, – Оксана свет Владимировна и не подумала отвечать на мой вопрос.

– Нет. Я сам прекрасно доберусь.

– Да? – В голосе следачки послышалось сомнение, словно она была не уверена в моей дееспособности, или боялась, что я до неё не доеду. Например, сорвусь в бега.

– Да, да. – Я начинал злиться. – Адрес, говорите.

2

На электричку мы успели. Ника настояла на том, чтобы поехать со мной.

– Я еду с тобой. – Тон безапелляционный.

– Нет.

– Да.

– Ника, послушай, тебе там делать нечего. – Я не собирался с ней спорить, но и брать с собой тоже. – Я еду один, и точка.

– Я еду с тобой, и точка. – Передразнила она меня.

И, отвернувшись, крикнула:

– Надежда Петровна, Серёжа с Дашей где?

Я вздохнул, спорить с ней было бесполезно, она была ещё более упёртой, чем я.

– Хорошо, но только до города, а там ты домой, я в управление. И давай в темпе, времени мало.

Ника фыркнула:

– Успеем.

– Вы позовите их, – обратилась она к вышедшей на двор соседке, – мы шашлыки затеяли, да вот срочно уехать надо. Не пропадать же добру, тем более – мы их позвать хотели.

– Сколько им готовиться осталось? – Это уже мне.

– Минут пять, пару раз перевернуть, и можно снимать.

– Пусть приглядят, потом покушают. Фил шашлыки вкусные делает. И за домом приглядите, ладно? Мы завтра с утра приедем.

– Ты, скоро? Я уже. – Это было уже мне.

– А я ещё нет. – Проворчал я, запирая дверь.

Вот что мне в ней нравится, помимо всего прочего, так эта лёгкость на подъём. Раз – и сорвалась. И вещей никаких, кроме мобилки, и MP3 плеера. Ни сумки, ни косметички, ни кошелька – деньги в кармане таскает.

– Надежда Петровна, вы уж проследите, чтобы ваши мальцы, когда закончат, огонь затушили. – Обратился я к соседке. – А то сушь такая, до пожара недалеко.

Вагон был пустой, кроме нас с Никой, лишь припозднившийся рыбак, да тётка в платке и тёмном, совсем не по сезону платье. Мы сидели на жёсткой скамье, Ника, положив голову мне на плечо и обняв за руку, с закрытыми глазами слушала плеер. Умница, девочка, с вопросами не лезет, сочувствия не выражает, соболезнований не высказывает. Не то у меня настроение, чтобы на вопросы отвечать, и сочувствия выслушивать.

Из наушника до меня доносилось еле слышное бормотание:

Look into my eyes – you will see

What you mean to me

Search your heart – search your soul

And when you find me there you'll

search no more

Don't tell me it's not worth tryin' for

You can't tell me it's not worth dyin'for

You know it's true

Everything i do – i do it for you… 5

Но Ника не подпевала, хоть я знал – это её любимая песня. И когда бы, и где бы она её ни слушала, то обязательно вторила певцу. Или в полный голос, если одна, или беззвучно, чуть шевеля губами, если на людях. Сейчас губы Ники были плотно сжаты.

– Малыш. – Я нагнулся к девушке.

Она подняла на меня глаза.

Я прошептал:

…Нет ни одной любви, похожей на твою,

5

I Do It for You – Bryan Adams.

Никто не может так любить, как любишь ты.

Не существует в мире ничего, когда ты далеко.

И так будет всегда… 6

Она улыбнулась и шепнула в ответ:

– Я тоже тебя люблю. – И снова закрыла глаза.

Ехать до города минут сорок, есть время всё обдумать. Вот только что, всё? Смерть Таши? Информации мало. Нелепость её смерти? Любая смерть нелепа, а уж девушки двадцати трёх лет и подавно. Жестокость, с которой её убили? Что я об этом знаю? Расчленили, отрезали голову. Мало ли что сетевые борзописцы напишут. Чего сейчас только не выдумывают, для привлечения аудитории. Всему верить нельзя.

6

Это всё для тебя – Брайн Адамс (перевод Я).