Много разных кораблей
Шрифт:
Правду говорил ласкирь.
А шипы? Есть шипы. Прошлась тригла на них.
И это правда.
А голос?
И голос есть. Заскрипела, заверещала так, что все отскочили.
И тут ласкирь прав.
Вон и хвост такой, как он говорил, — обыкновенный, лопаточкой… Э-э, а чёрного пятнышка-то нет!
Обрадовались рыбы, крабы. Схватили ласкиря и учинили ему трёпку. Не ври! Не ври!
И зачем он сгоряча это пятнышко выдумал?..
Много ли нужно добавить к правде, чтобы получилась ложь?
Не много — одно
ЛЮБОПЫТНЫЕ НАВАГИ
Говорят, на суше любопытному нос прищемили. А в море с любопытными вот что было.
Жили в море четыре наваги. Бока белые, спинки зелёные. Рыбы как рыбы, только любопытные-прелюбопытные.
Подерутся где-нибудь крабы, поссорятся рыбы — наваги тут как тут. Одна за другой приплывут и смотрят: кто кому ногу обломит? Кто кого переругает?
Так вот. Плывёт как-то одна из наваг, видит: ползёт по дну морская звезда. Лиловая с жёлтыми пятнышками, спина горбом, пять лучей во все стороны раскинуты.
Цепляется за дно ножками-присосочками и ползёт. Через камни, по песку — никуда не сворачивает.
«Куда бы это она?» — подумала навага.
Смотрит: три её подружки одна за другой плывут. Собрались вчетвером, стали за звездой подсматривать.
А та заползла за большущий камень, нашла там полкамбалы и остановилась.
— Знаю! — шепчет первая навага. — Эта камбала здесь второй день лежит. Восемь крабов вчера её ели, половину оставили.
— Ишь ты! — отозвалась вторая. — Восемь ели — не доели, а она одна хочет.
— Какая жадная! — подхватила третья.
— И что она только думает? — спросила четвёртая. — Рот-то у неё вон какой маленький.
— Подавится или лопнет! — решили наваги.
Пока они толковали, звезда боком к рыбине примостилась.
Рот у звезды снизу, как раз посередине живота. Как же она есть будет?
Примостилась, раскрыла рот и стала из него какой-то оранжевый пузырь выпучивать.
Язык?
Не может быть: нет у звезды языка.
Что же это?
А пузырь всё больше и больше, словно вся звезда наизнанку выворачивается.
Накрыла она камбалу пузырём, обернула со всех сторон и замерла.
Лежит молча. Страшно.
И вдруг поняли наваги, что оранжевый пузырь — это желудок звезды, что это она так, на свой манер, проглотила камбалу и ест.
Засуетились.
— До чего она страшная! — говорит первая навага.
— В рот не брала, а проглотила! — удивляется вторая.
— Да с каким фокусом — шиворот-навыворот! — поражается третья.
— Бр-р! — вздрагивает четвёртая.
Плыла мимо горбуша — толстая спина, острый зуб. Слышит — шумят рыбы.
Она туда.
Налетела, пасть раскрыла да всех четверых и проглотила. Попросту, без фокусов.
И ушла…
С тех пор рыбы в море без дела кучей не собираются, не галдят, на диковинки не глазеют.
Любопытным в море головы не сносить.
КАК ЛАСКИРЬ УЧИЛСЯ ХВОСТОМ ВПЕРЁД ПЛАВАТЬ
У ласкиря, морского карася, врагов в море — не сосчитать. Вечно он носится взад-вперёд, от чьих-нибудь зубов спасается.
И вот вздумалось ласкирю научиться хвостом вперёд плавать.
«Научусь, — думает, — и тогда дудки — никому меня не поймать! Поворачивать не нужно — от любого удеру. Только где такую рыбу найти, которая бы научила?»
Прослышал ласкирь, что неподалёку живёт морской конёк и что он не как все рыбы плавает.
Кинулся его искать. Видит — торчит из травы маленькая лошадиная голова. Грива лохматая, нос трубочкой.
— Эй, — кричит ласкирь, — выходи, лошадиная голова! Потолковать надо.
Качнулась трава, выплыла из неё рыбка. Плывёт стоймя, грудь вперёд, хвост колечком закручен.
— Зачем, — говорит, — звал?
Рассказал ласкирь.
— Нет, — говорит рыбка. — Я только головой вверх плавать умею. Поди-ка ты к камбале: она, говорят, тоже как-то по-своему плавает. Уж не хвостом ли вперёд?
Начал ласкирь камбалу искать.
Забрёл на песчаную отмель. Плывёт, на оранжевый песок смотрит. Перед самым его носом крабчонок-плавунец вертится.
Вдруг из песка какая-то рыбина как выскочит! Схватила плавунца и обратно на дно пошла.
Плывёт рыбина на боку, всем телом, как тряпка, колышется.
Ласкирь за ней.
— Уж не ты ли камбала будешь? — спрашивает.
— Я, — отвечает. Легла на дно и давай закапываться, плавниками песок на себя набрасывать.
Закопалась, одни глаза торчат.
— Ловко ты плаваешь! — говорит ласкирь. — А хвостом вперёд умеешь?
— Нет, — отвечает, — не умею. Но слышала я: далеко на юге, в тёплых реках, рыба-лист и синодонт-рыба живут. Те, говорят, по-всякому умеют.
Делать нечего. Отправился ласкирь за тридевять морей искать реки с диковинными рыбами.
Долго искал.
Бредёт раз по тёплой реке, видит: плывёт навстречу лист. Бурый, с тёмными жилками, лопаточкой кверху, черенком вниз.