Многоцветная Земля (Изгнанники в плиоцен - 1)
Шрифт:
– Машалла! Жаворонок, да ты вроде поцарапался малость!
Нога Бурке была обезображена фиолетово-багровым шрамом сантиметров в двадцать длиной.
– Сувенир одного хряка. Он убил Штеффи, да и я чуть не окочурился, пока Деревянная Нога тащил меня сюда. Скоротечный сепсис - шутка сказать! Но Амери вовремя его захватила. Красивого мало, но ходить могу и даже бегать, если придется, не дай Бог.
– Нынче собрание руководящего комитета, - напомнил ему Уве.
– Халиду тоже надо быть.
– Ага. Но сперва давай позаботимся о наших героях. Ну что, ребята? Еда и питье уже на подходе. Подкрепитесь - и спать.
– Рука Зигмунда, - сказал Халид.
– Кроме троих погибших, он тоже входит в список наших потерь.
– Как же ты так?
– спросил Бурке.
Зигмунд смущенно прикрыл руку.
– Да по глупости. На меня прыгнула гигантская саламандра и впилась прямо в ладонь. Ты ведь знаешь, против их яда есть только одно средство...
– Зиг прикрывал наш тыл, - объяснил Денни.
– Оборачиваемся - его не видно. Вернулись - глядь, он как ни в чем не бывало накладывает жгут, а топор и рука рядом валяются.
– Пошли покажем Амери, - распорядился Бурке.
– Да нет, вождь, я в порядке. До свадьбы заживет.
– Заткни пасть и делай, что велят.
– Вождь повернулся к остальным.
– А вам, ребятки, разрешаю отоспаться денька два. На этой неделе будет большой военный совет, прибудут волонтеры из других поселений. Вам придется еще поработать на совесть, когда мы установим кузню в каком-нибудь укромном месте, чтоб фирвулаги не пронюхали. До той поры я сам буду охранять железо. Надо его спрятать от греха подальше.
– Он повысил голос, чтоб все в бане слышали: - Эй, люди! Если вам дороги собственная шкура и свобода тех, кто находится в рабстве, забудьте о том, что видели здесь!
Все согласно закивали. Вождь тоже удовлетворенно кивнул и взвалил на плечи два тяжелых мешка. Уве и Халид поволокли четыре оставшихся. Зигмунд пошел вперед.
– Собрание состоится, как всегда, в коттедже мадам, - сказал Бурке кузнецу, хромая к выходу.
– Там теперь поселилась Амери. Мы единогласно ввели ее в комитет.
– Эта монашка - просто дар Божий, - добавил Уве.
– Так обработала Максла, что его не надо больше держать взаперти. И бедная Сандра уже не грозится наложить на себя руки: грибок-то у нее совсем прошел. Хаиму глаз залечила, старику Каваи - здоровенную язву на подошве.
– Хорошее дело, - хмыкнул Халид.
– А то Каваи вечно стонет на наших сборищах. И впрямь повезло нам с Амери.
Вождь поцокал языком.
– Мало того - она исцелила шестнадцать случаев парши и почти всю болотную лихорадку. Мадам вовремя заполучила врача, это будет еще одним аргументом в пользу ее избрания на следующих выборах.
– Не думаю, что она так уж рвется к власти, - возразил Халид.
– Во всяком случае, не больше, чем ты держался за место судьи.
Они почти бесшумно ступали по тропинке, вьющейся меж густых деревьев. У длинного каньона было множество тупиковых ответвлений, из которых выходили на поверхность подземные источники. Большинство жилищ строилось вблизи этих естественных колодцев. Всего в деревне насчитывалось около тридцати домов, а население самого большого поселка первобытных в плиоценовом мире составляло восемьдесят пять человек.
По камням они пересекли ручей и двинулись вверх по каменистому склону по направлению к небольшому, но прочному домику под сенью огромной сосны. В отличие от остальных он был не бревенчатый и не глинобитный, а каменный, выбеленный известкой и укрепленный деревянными балками. Постройка странно напоминала будущие сельские особняки на холмах близ Лиона. Плетистые розы, обильно удобренные мастодонтовым навозом, поднялись и увили кровлю пышными цветами. Ночной воздух был напоен их ароматом.
Мужчины дошли до конца тропинки и остановились. Путь им преградил маленький зверек. Вздыбив шерсть, сверкая огромными глазами, он грозно рычал.
– Ты что, Дея?!
– удивился Жаворонок.
– Тут же все свои!
Кошка зарычала еще громче и не двинулась с места.
Вождь Бурке опустил на землю мешок и присел, вытянув руку. Халид переместился и стал позади Зигмунда; в мозгу у него мелькнуло воспоминание и зародилось страшное подозрение. Он вспомнил дождливую ночь, проведенную в стволе дерева, и точно такой же кошачий рык. А заподозрил испытанного товарища, который был слишком опытным лесорубом, чтобы его могло захватить врасплох нападение гигантской саламандры...
Пока Халид развязывал свой мешок, дверь коттеджа распахнулась, и в проеме на фоне тусклого света лампы возникла фигура Амери.
– Дея!
– позвала монахиня и взмахнула четками. Затем увидела мужчин. Это ты, вождь?.. И Халид с тобой! Вернулись! Но что...
Кузнец в тюрбане внезапно схватил за волосы того, кого они называли Зигмундом. Другой рукой он прижал что-то твердое, серое к горлу этого человека.
– Не шевелись, сукин сын, не то отправишься вслед за своим братцем!
Амери вскрикнула, а Уве грязно выругался, увидев, что кузнец очутился один на один с горгоной. Вместо волос рука пакистанца сжимала шипящих, извивающихся гадюк, что отходили от скальпа Зигмунда. Тоненькие ядовитые жала вонзились в руку кузнеца, посылая отравленные стрелы по кровеносным сосудам прямо к сердцу.
– Прекрати, я сказал!
– взревел кузнец и, покрепче стиснув пальцы вокруг затупленного наконечника копья, вонзил его в мягкую ложбинку на горле чудовища.
Горгона испустила булькающий хрип и обмякла. Халид отпрыгнул и выронил железяку. С глухим стуком она ударилась об землю и осталась лежать близ мертвого тела, снова изменившего очертания. Амери и трое мужчин уставились на хрупкое существо весом, наверное, не больше тридцати килограммов. Маленькие острые соски выдавали в нем особь женского пола. Лысый конусообразный череп был приплюснут над глазами. На лице там, где должен был быть нос, зияло отверстие, а на массивной нижней челюсти виднелись редкие торчащие в разные стороны зубы. По сравнению с раздутым, как шар, туловищем конечности казались тоньше, чем у паука; левая передняя лапа отсутствовала.
– Это же... фирвулаг!
– выдохнула Амери.
– Ревун, - поправил Бурке.
– Некоторые биологи считают их мутантами фирвулагов. Каждый имеет свое, не похожее на других, обличье. Но все они до жути уродливы.
– Понятно, что было у нее на уме!
– раздался голос Халида, дрожащий от ужаса и досады. Он ощупал руку: как ни странно, она оказалась целой и невредимой.
– Увидала, как мы порешили ее приятеля, и решила выяснить, что это за диковинное оружие. Для того, должно быть, подкралась к Зигмунду, который замыкал колонну, и... заняла его место. А руку себе отсекла, чтобы ее не заставили нести железо.