Многоцветная Земля (Изгнанники в плиоцен - 1)
Шрифт:
– Будем взлетать медленно и плавно. Времени у нас целая вечность.
Амери смотрела на однокрылую птицу, которая вертикально взмыла в золотистое утреннее небо, следуя собственной траектории. Туман рассеялся, день обещал быть погожим. На востоке сгущалось облако дыма, но ветры верхних слоев атмосферы понесли машину в противоположную от Финии сторону.
Аппарат постепенно превратился в точку. Амери моргнула, и точка стала невидимой, затерялась под ярким сводом небес.
КОНЕЦ
Вторая книга - саги об изгнанниках, озаглавленная "Золотой торквес", повествует о приключениях
ПРИЛОЖЕНИЯ
ПРЕДИСЛОВИЕ К ПЕСНЕ ТАНУ
Слова к песне тану на странице 473 нашей книги даются в вольном переводе из книги "Боги и герои: История Туаты де Данаан и Фианны Ирландской". Это изложение кельтского мифа, переведенного и аранжированного леди Огастой Грегори (Нью-Йорк, Сыновья Чарльза Скрибнера, 1904). Она рассказывает о приключениях племени героев-волшебников или богов, народа Даны или Деи, который, как гласит сказание, явился в Ирландию "с севера" в дохристианские или раннехристианские времена. Эти легенды являются частью более обширной кельтской мифологии, родившейся в континентальной Европе гораздо раньше.
Один раздел книги леди Грегори повествует о житии бога Мананнана Гордого, который, по преданию, поселил в Ирландии своих соплеменников, а сам исчез, чтобы время от времени вновь появляться, показывать фокусы и сочинять нежную музыку. Глава десятая "Богов и героев" рассказывает, как Мананнан послал к Брану, сыну Фебала, фею из благословенного пристанища в Земле Женщин, называемой также Эмейн (Авен). Фея поет Брану такую песню:
Я принесла ветвь яблоневого дерева из Эмейна,
с далекого острова, вокруг которого пасутся лучезарные
кони сына Лира (Мананнана). Радует глаз равнина,
где хозяева проводят игровые состязания; на юге,
среди Серебристо-Белой равнины, соперничают
плетеные лодки.
Равнина зиждется на опорах из белой бронзы,
сияющих сквозь жизнь и время; уютная ровная земля
тянется во всю длину мира, осыпаемая цветами.
Там растет старое цветущее дерево, и птицы
перекликаются на его ветвях; там царят многоголосье,
и радость, и музыка, на южной Сладкоголосой,
Серебристо-Облачной равнине.
Ни хитрости, ни измен нет в той знакомой всем
плодородной земле; ни грубости, ни жестокости,
лишь сладчайшая музыка ласкает слух.
Ни горя, ни печали, ни смерти, ни болезней
не изведаешь ты в Эмейне; это необыкновенное чудо.
Ни с чем не сравнимы его туманы; морская волна
набегает на берег; и свет стекает с волос.
Там богатства, там сокровища многоцветные
в той Благословенной Земле, в той Щедрой Земле.
Там услышишь ты самые сладкие песни,
сможешь испить самых лучших вин.
Золотые шарабаны на Равнине Моря поднимаются
к солнцу с приливами; серебряные шарабаны
и бронзовые шарабаны мчатся на Равнине Игр и Битв.
Золотистые кони на берегу, и малиновые кони,
и кони с шерстью на спинах, голубые, как небо.
Там все дни погожи, там земля осыпана серебром;
чистые белые утесы возвышаются над морем,
нагретые солнцем.
Потомство гарцует на той равнине; оно прекрасно,
и сильны его игры; ни приливная волна, ни смерть
не настигнут его в Многоцветной Земле.
И придет на рассвете златокудрый воин, и зажжет он
гладкие земли; и поскачет по равнине, исхлестанный
волнами, и всколыхнет море, и закипит оно кровью.
Пойдет войско по ясному морю, подплывет к утесу,
что маячит на берегу, откуда льются звуки музыки.
Звучит песня войска; и вовек не будет она печальной;
сливаются вместе сотни голосов, и не ищут они
ни смерти, ни приливной волны...
Из этого апофеоза (который, увы, является предисловием к довольно монотонному рассказу о приключениях Брава и его спутников в Эмейне, где их в конце концов постигает катастрофа), из двух абзацев первой главы книги леди Грегори взят сюжет "Многоцветной Земли" и "Золотого торквеса", продвигающийся к своей кульминации. Действительный сюжет саги, разумеется, не имеет фольклорных корней, но изучающие мифологию узнают элементы, заимствованные не только из фольклора кельтов, но и из сказаний других европейских народностей. Все гуманоиды получили имена, взятые из героических феерий, и наделены чертами, которые могут соответствовать, а могут и не соответствовать своим прототипам; человеческие археотипы, такие, как Эйкен Драм, Фелиция Лендри, Мерси Ламбаль, также почерпнуты из кельтского эпоса - у Юнга, Джозефа Кэмпбелла и других. В равной мере достоверны мифологические черты характера Брайана Гренфелла; особенно выделяется универсальная тема угрозы душе - феерическая женщина похищает смертных мужчин, навязывает им свою страстную волю, высасывает из них все соки. Она присутствует в сказках всех народностей - от Балеарских островов до России.
Приводимое здесь музыкальное сопровождение к песне тану - моя собственная упрощенная адаптация загадочной "Мелодии Лондондерри", которой многие приписывают волшебное происхождение. Данная партитура для четырех человеческих голосов (сопрано, альт, тенор, баритон) несколько отличается от исполняемой гуманоидами. Их голоса обладают более богатыми обертонами, нежели людские; к тому же они обожают диссонансы и нарушения традиционной гармонической теории, что в исполнении человеческого хора звучало бы по меньшей мере странно. В эту аранжировку включены лишь немногие из их музыкальных причуд.
У тану песня исполняется соло или смешанным хором. В редких случаях, когда тану и фирвулаги поют вместе, как, например, на Великой Битве, изображенной в "Золотом торквесе", проявляется подлинное величие экзотической музыки. Маленький народ использует другие слова, на своем диалекте, и - что еще более важно - прибегает к иной фразировке, включающей по меньшей мере четыре отдельных контрапункта, переплетающихся и пронизывающих основную гармонию тану, создавая богатый и сложный эффект хоровой полифонии. Я вынуждена доверить более умелым рукам транскрипцию песни фирвулагов, а также ее музыкальное сочетание с вариацией, исполняемой тану.