Многоцветная Земля (Изгнанники в плиоцен - 1)
Шрифт:
– Убери лапы, кому говорят, - раздался голос Эйкена, - а не то я тебе как врежу!
Бабочка исчезла, и перед лесорубом вновь оказался неугомонный любитель дурацких шуток и всяких розыгрышей. Он стоял перед Раймо, держа один палец прямо у того на носу.
– Здорово, Эйкен! Ты, должно быть, основательно нализался.
– Попробуй сказать это еще раз, лесоруб, и своих не узнаешь. Дай мне руку. Не дрейфь! Пошли!
Две желтые бабочки вылетели из жилища тану и закружились над городом Рония. Они залетали в мастерские гончаров, ткачей, столяров, кузнецов, оружейников и стеклодувов. Они видели, как пишут картины,
– На пристань!
– приказал Эйкен, и приятели полетели к реке. Широкие пролеты лестницы вели к пристани. На причалах кипела работа. Грузчики-рамапитеки разгружали баржи, а люди и шкипер, в большинстве случаев раздетые до пояса, чтобы спастись от утренней жары, неспешно делали свое дело или посиживали в тени, ожидая, когда кто-то закончит какую-то операцию и можно будет продолжать работу.
Две бабочки сели на большую причальную тумбу и превратились в Эйкена и Раймо. Один из рабочих от неожиданности вскрикнул. Чайки в испуге взлетели с мостовой и закружились в воздухе, издавая резкие крики. Эйкен соскочил с тумбы, оставив Раймо сидеть и, вытаращив глаза, смотреть на происходящее, а сам воспарил над мостовой и, приняв немыслимую позу, повис в воздухе. Могучего сложения шкипер расхохотался и воскликнул:
– Здорово! Чем не Питер Пен собственной персоной! Впрочем, лучше бы ты послал нам фею Динь-Динь! Уж мы бы с ней как-нибудь поладили!
Отдыхавшие в холодке матросы с баржи заревели от восторга. Сидевший на тумбе Раймо развел руки в стороны, на его лице со светлыми глазами северянина появилась хитрая улыбка и непривычно сосредоточенное выражение. Тотчас же десятки чаек слетелись со всех сторон и облепили его.
– Эй, кому говорят, Эйкен! Чем тебе не тир? Покажи, как ты умеешь стрелять, только не промахнись!
Маленький человечек в сверкающем золотом костюме вытянул в сторону Раймо руку, наставив на лесоруба указательный палец:
– Пах! Трах! Пах! Пах!
Крохотные вспышки пламени как бы прошили рукава рубашки Раймо. Он окутался облаком дыма, в котором плавали, медленно опускаясь на землю, несколько белых перьев. Зрители засвистели и захлопали. Раймо с шумом чихнул.
– Будь здоров, приятель!
– пожелал ему Эйкен и продолжал: - А сейчас я покажу фокус.
Он сделал несколько пасов над тумбой и громко воскликнул:
– Раз! Два! Три!
Раздался громкий взрыв. Тяжелый бревенчатый настил пристани обрушился под Раймо, и тот повис над водой с выражением удивления и испуга на лице.
– Ну и что хорошего?
– выдавил из себя бывший лесоруб. Он проплыл по воздуху к посмеивавшемуся Эйкену и, ухватив того за плечи, предложил: Может, искупнемся? А то стало жарко.
И две плававшие в воздухе фигуры принялись шутливо бороться над самой поверхностью желтых вод Роны, крутясь между множеством лихтеров, лодок и барж, словно воздушные шарики после карнавала. Зрители на пристани и причалах хлопали в ладоши, топали от восторга и ревели так громко, что рамапитеки в ужасе бросили грузы, которые они выносили с барж, и зажмурили глаза.
– Хватит! Прекратите!
Резкая, как удар хлыстом, команда Крейна заставила Эйкена и Раймо вернуться на набережную. Оба ощутили довольно болезненный толчок и оказались на вымощенной булыжником пристани. Четверо слуг из дома Бормола, выступив на шаг вперед, крепко схватили за руки обоих возмутителей спокойствия. Видя, что потешное зрелище подошло к концу, шкипер и рабочие вновь занялись своими делами.
– Я запрограммирую мысленные ограничения на ваши основные метапсихические способности. Эти ограничения будут действовать до тех пор, пока вы не пройдете соответствующую подготовку в столице, - заявил Крейн. Мы не потерпим никаких детских выходок.
Эйкен помахал рукой Элизабет, Брайану и Сьюки, которых эскортировали по ступеням, ведущим к набережной. Стейна несли на носилках.
– Будет исполнено, чиф, - ответил Раймо.
– А как же еще мы можем узнать, что нам под силу, если не будем пробовать?
Эйкен добавил:
– Лорд Бормол сказал нам вчера, чтобы мы как следует освоили свои новые способности. Вот мы и старались их освоить!
Эйкен подмигнул Сьюки, которая во все глаза смотрела на него.
Крейн строго предупредил:
– Отныне вы будете осваивать свои новые способности только в контролируемом окружении. Лорд Бормол не заслуживает того, чтобы вы отплатили ему за гостеприимство, разрушив принадлежащую ему пристань.
Маленький человечек в шутовском сверкающем золотом костюме пожал плечами:
– Вы просто не представляете, как я силен. Хотите, я восстановлю сейчас разрушенную пристань?
Глаза Крейна, прозрачно-синие в солнечном свете, сузились:
– Вы думаете, что это вам по силам? Очень интересно. Все же я полагаю, нам следует немного подождать, Эйкен Драм. Для всех будет безопаснее, если вы какое-то время побудете на привязи.
В сознание Эйкена осторожно, словно крадучись, проникло мысленное послание от Элизабет:
– Какие еще невероятные способности таятся в твоей бедовой голове, Эйкен? Позволь мне взглянуть.
Элизабет осторожно вошла в сознание Эйкена и почти сразу наткнулась на поспешно возведенный им барьер.
– Прекрати немедленно, Элизабет!
– громко завопил Эйкен.
– Прекрати, или я убью тебя!
Элизабет печально посмотрела на него:
– Неужели ты и на это способен?
– Не знаю, - засмеялся Эйкен и, криво улыбнувшись, добавил: - Может быть, и неспособен, золотко. Но я не потерплю, чтобы в моем мозгу копались даже в шутку. Я не Стейн и не Сьюки!
– Наша лодка ждет в конце причала, - объявил Крейн.
– Нам нужно двигаться дальше.
– Но едва все двинулись на посадку, как он послал остро сфокусированный сигнал Элизабет, приглашая ее к конфиденциальной беседе.
– Вы видели, как он проделал все?
– Примитивно, но эффектно. И неожиданно, даже для меня. Вас это заботит?
– Скорее пугает.
– Насколько надежно управление с помощью ожерелья?
– Оно адекватно, пока он не использует в полной мере свой потенциал. В дальнейшем серебряного ожерелья может оказаться недостаточно. Наших воспитателей ждет нелегкая задача. Не исключая принятие решения о ликвидации. Разумеется, такое решение принимаю не я.