Многоцветная Земля
Шрифт:
Клод стал медленно спускаться по тропинке. Анна-Мария шла следом за ним. Минут десять царило молчание. Наконец сестра Роккаро заговорила:
— Когда я была маленькой девочкой, моими религиозными героями были не святые Галактического века. Я никогда не восхищалась ни отцом Тейяром де Шарденом, ни святым Джеком Бестелесным, ни Доротеей Алмазной Маской. Мне были больше по душе мистики старого времени: Симеон Столпник, святой Антоний, святая Джулиан Норвичская. Но в наше время их подвиги во имя веры, свершавшиеся в одиночку, противоречат новому видению церкви человеческой энергетики. Предполагается, что мы можем предначертать наш жизненный путь к совершенству в рамках единства любви человеческой и Божественной.
Клод обернулся к Анне-Марии, и на лице его появилась гримаса:
— Боюсь, что я ничего не понял из сказанного вами, дитя мое.
— Если отбросить жаргон, то сказанное мной означает, что современная церковь принимает благотворительную деятельность, но отвергает мистические откровения одиночек. Наш Галактический век слишком прагматичен и деловит, чтобы в нем было место затворницам или отшельникам. В отшельничестве и затворничестве ныне усматривают эгоизм, эскапизм, мазохизм и противоречие с социальной эволюцией церкви.
— Если я вас правильно понял, Амери, вы на самом деле так не думаете. Вы хотите удалиться от мира в какое-нибудь уединенное место и там ценой углубленных размышлений и страдания достичь просветления.
— Не смейтесь надо мной, Клод. Я пыталась уйти в монастырь… к цистерианцам, к нищенствующим кармелитам. Но одного взгляда на мой психосоциальный профиль им было достаточно, чтобы тут же, с порога, отвергнуть меня. И при этом они еще читали мне наставления! Даже дзен-бригиттинцы и те отвергли бы меня. Но после долгих поисков я наконец открыла для себя, где старомодный мистик отшельнического толка мог бы найти себе место. Вам когда-нибудь приходилось слышать об Изгнании?
— О чем только не приходилось слышать палеобиологу!
— Тогда вы, возможно, знаете, что на протяжении многих лет в Изгнание вела своего рода подпольная дорога. Но, возможно, вам неизвестно, что четыре года назад, уступая настойчивым требованиям, власти Содружества дали официальное разрешение на использование врат времени. И после прохождения учебного курса выживания самые разные люди стали отправляться в Изгнание. Люди с различным образовательным уровнем, разных профессий, с Земли и из поселений на других планетах. И у всех путешественников во времени было одно общее: они хотели жить, но не могли больше функционировать в этом сложном, структурированном мире галактической цивилизации.
— И вы выбрали для себя Изгнание?
— Мое прошение было принято более месяца назад.
Они подошли к каменистой осыпи (остатки некогда спустившегося оползня) и стали внимательно смотреть себе под ноги, ибо спуск был опасен. Благополучно преодолев осыпь, Клод и Анна-Мария остановились, чтобы немного передохнуть. Солнце нещадно палило.
— Амери, — заметил старый ученый, — было бы очень интересно увидеть ископаемые кости, облаченные живой плотью.
Сестра подняла брови:
— Не слишком ли импульсивно ваше желание?
— Может быть, но мне все равно нечего делать. А увидеть воочию плиоценовых животных было бы интересным завершением моей многолетней карьеры в палеобиологии. Что же касается повседневного выживания, то в этом я не усматриваю никакой проблемы. Если полевые экспедиции чему-нибудь учат, то это умению быть очень неприхотливым и довольствоваться весьма скромным комфортом. Возможно, я мог бы помочь вам обустроить отшельническую обитель. Разумеется, если вы не сочтете, что я своим присутствием чрезмерно искушаю ваших послушниц.
Анна-Мария рассмеялась и, остановившись, сказала:
— Клод! Вы беспокоитесь обо мне. Вам кажется, что меня непременно съест саблезубый тигр или затопчет мастодонт.
— Мне не до шуток, Амери! Знаете ли вы, на что себя обрекаете? Оттого, что вы совершили одно-два восхождения на давно покоренные вершины и ловили пятнистую форель в Орегоне, вам кажется, будто ваш удел — жить в первозданной глуши наподобие этакого Франциска Ассизского в юбке!
Клод отвернулся и нахмурился.
— Бог знает какие подонки бродят там. Я не хочу вмешиваться в вашу жизнь и как-то влиять на принятое вами решение. Мне просто хотелось бы, чтобы вы здраво взглянули на вещи. Я мог бы присматривать за порядком. Приносить вам съестные припасы и все такое. Даже те мистики прошлого, которых вы упомянули, принимали, как вам известно, приношения от верующих. Амери, неужели вы не понимаете? Я ничем не хотел бы помешать осуществлению вашей мечты.
Сестра Роккаро внезапно обняла Клода, потом отступила и с улыбкой посмотрела на старого палеонтолога. И на миг ему представилось, что он видит ее не в рубашке и джинсах, а облаченной в белую рясу с клобуком, подпоясанную белым вервием.
— Доктор Маевский, я почту за честь иметь вас своим протектором. Вы вполне можете ввести в искушение кого угодно, но я буду стойко и упорно сопротивляться вашим чарам, хотя и очень люблю вас.
— Тогда решено. Нам лучше поторопиться и распорядиться об отпевании Женевьевы. Мы заберем ее прах во Францию и похороним в плиоцене. Жен одобрила бы это.
ГЛАВА 8
Вдова профессора Гудериана была очень удивлена, когда первый путешественник во времени появился у калитки ее домика на склоне Монт-дю-Лионнез.
Произошло это в начале июня 2041 года. Мадам Гудериан занималась обрезкой своих роз, размышляя над тем, где взять денег на оплату всех долгов, связанных с похоронами мужа, когда сухопарый незнакомец с таксой на поводке показался на пыльной дороге, ведущей из Сент-Антуан-де-Винь. Он хорошо знал цель своего путешествия. Остановившись точно перед входной калиткой, он подождал, пока подойдет хозяйка дома. Такса уселась на шаг позади левой ноги своего хозяина.
— Добрый вечер, мсье, — приветствовала нежданного гостя мадам Гудериан, закрывая секатор и опуская его в карман рабочего халата.
— Гражданка Анжелика Монтманьи?
— Я предпочитаю носить фамилию мужа. Да, я Анжелика Монтманьи.
Незнакомец вежливо поклонился.
— Мадам Гудериан! Позвольте представиться. Рихтер, Карл Йозеф. По профессии я поэт и до сих пор жил во Франкфурте. Я прибыл к вам, уважаемая мадам, чтобы обсудить одно деловое предложение относительно экспериментальной установки вашего покойного мужа.