Многоглазая Бездна
Шрифт:
Убитый – Арнеа Кристенсен, викарий церкви Крови, молодой, но высокопоставленный ее служитель. Возраст 32 года, женат, две дочери, нахождение которых неизвестно. По словам соседей врагов не имел, и вообще был довольно добрым и отзывчивым мужчиной. «Хотя это не очень-то ему помогло»(подумал Асмер).
Время смерти: примерно два часа ночи. Причина: сильнейшее кровоизлияние в мозгу, вызванное предположительно… кхм… избытком давления в головных сосудах. Смерть наступила до обезглавливания. В крови не было найдено ничего постороннего, кроме огромной концентрации
Это все что нам известно на данный момент. Вопросы?
Молчание в ответ.
– Сейчас мы должны выяснить прежде всего две вещи.
Во-первых, что случилось с женой и дочерями убитого, найти их и обеспечить безопасность.
Во-вторых, узнать, чья кровь, помимо крови убитого, покрывала стены, вероятно, ответив на этот вопрос, мы ответим и на первый, хотя лучше бы это было не так.
Как видите сведений у нас мало, слишком мало, даже причина смерти только добавляет вопросов, которых итак намного больше чем ответов. Нам остается только работать и работать, и надеяться, что кто-то из окружения убитого даст нам какие-то сведения, и надеяться, что они нам дадут сведения о детях и жене убитого. Думаю в наших силах сделать так, чтобы так и осталось, чтобы наш город очистился от нелюдей, способных делать такое с людьми.
После брифинга все детективы должны подойти к Стивену и, разбившись на группы, взять у него указания, оставленные мной. Выполнять их следует с завтрашнего дня. Все дела, ведомые на данный момент, отложить.
Всем спасибо.
Асмер взял бумаги и направился к выходу. Недалеко от двери его ждал комиссар:
– Ты держался молодцом, знаю, с каким трудом тебе это дается.
– Спасибо. – Асмер услышал и зала голоса и звуки отодвигаемых стульев. Он заметил, что голоса стали более уверенными, ведь еще полчаса назад он слышал только тревожные перешептывания.
– Кстати, нам нужны данные из церкви Крови о жене убитого, вдруг это ее кровь на стенах. – Сказал Асмер.
– Это не так-то просто сделать, знаешь ли. Эти долбанные святоши скорее отрубят себе правые руки, чем помогут нам с этим делом. Я попытаюсь, но ничего не обещаю. – Проворчал комиссар.
– Гарольд, это очень важно, надеюсь, у тебя получится.
Комиссар лишь кивнул.
Асмер пожал ему руку и направился к себе. На улице уже смеркалось, и в кабинете стоял багровый, цвета заката, полумрак. Асмер сложил материалы дела в папку, туда же положил книгу об антицерковниках. Еще раз оглядел кабинет, затем вышел и закрыл его на ключ.
Через примерно полчаса он был уже дома. Тут было как всегда пусто. К тридцати годам он так и не обзавелся семьей. Конечно, он иногда встречался с девушками, но это было чаще всего на один раз, реже два, почти никогда три и более. У него иногда возникала мысль о жене и детях, но, как только он представлял, что они будут жить в этом, полном зла и ненависти городе, всякое желание пропадало. Атифис всегда казался ему огромным чудовищем, что медленно, но мучительно убивает людей, живущих в нем. Он знал, что за всей этой его красивой оболочкой, с древними статуями, зданиями и улицами, прячется что-то омерзительное и озлобленное, а так же невероятно страшное.
Асмер сел в кресло. Заранее достав из бара бутылку виски, он щедро плеснул его себе в стакан. Достал материалы дела и принялся заново их перечитывать, но понятнее не становилось, напротив, с каждым прочитанным разом дело как будто становилось еще запутаннее, а может алкоголь начал затуманивать его разум. Тогда он оставил бумаги, отложив их в сторону, налил еще.
Асмер подошел к окну. На улице было уже темно, но фонари справлялись с ночью. За наливающемся багрянцем окном сновали люди: кто-то приезжал с работы, кто-то выходил из дома и шел то ли на прогулку, то ли по делам.
Вдалеке было видно, как последние кроваво красные лучи солнца постепенно тускнеют, растворяясь во тьме, а огромные, высотой до неба шпили соборов трех великих церквей горят золотом, серебром и красным железом, словно изнутри их льется яркий свет.
С улицы раздался крик женщины, но то был не крик страха или боли, скорее крик радости, восклик, которые издает девушка, долго не видевшая своего мужчину. Потом где-то раздался лай собаки, а в это время солнце полностью зашло, и на Атифис опустилась тьма.
По спине Асмера пробежал холодок, холодок непонятного ужаса. Ему вдруг стало очень страшно. Он понял, что не уснет сегодня, просто не сможет. Асмер закрыл входную дверь на второй замок, вернулся в комнату, взял в руки бутылку и пятью глотками осушил ее до дна.
***
Открыть глаза оказалось невероятно трудно. Казалось, веки прилипли к глазным яблокам, а каждое усилие их поднять отзывалось режущей болью во всей голове. Кроме того, голова готова была лопнуть в любую секунду: что-то давило на череп изнутри.
Асмер попытался помочь себе руками: приподнять пальцами веки, но рук он не чувствовал, ровно как и всего остального тела. Ужас, терзавший его перед сном, вернулся с утроенной силой. Собрав волю в кулак, Асмер все же открыл глаза, сначала немного, но затем все больше и больше.
Когда зрение наконец сфокусировалось, Асмер закричал, но из его рта не вырвалось ни звука. Он словно попал на какую-то скотобойню: повсюду была кровь, висели крюки для мяса, а на полу стояли непонятные машины с лезвиями, около которых стояли тележки с обезглавленными телами.
Асмер повернул голову: рядом с ним на металлической сетке весели изувеченные головы. Присмотревшись, он узнал их обладателей: все они были хорошо ему знакомы, только Асмер не мог припомнить их имен. Вдруг, ближайшая к нему голова открыла глаза, большие голубые и чистые, как летнее небо.
– Стивен!– попытался позвать он, но звук опять не покинул его рта.
Он снова попытался двинуть рукой или нагой, но они также не шевелились. Асмер посмотрел на свое тело и обомлел.
Его туловище тоже было прикреплено к сетке, но между ним и головой было некоторое расстояние, а вместо шеи был аккуратный срез.