Многоликие 5
Шрифт:
Фарго ничего не ответил, взял новый бокал, прошлый он залпом допил в процессе моей речи.
— Значит у нас патовая ситуация, — произнес Фарго. — Ты не можешь убить меня, я не могу обнулить тебя.
Я с улыбкой наглеца посмотрел ему в глаза.
— Ты можешь сколько угодно убивать, но я со временем воскрешу всех своих подданных.
— Кстати о них, я так понимаю ты бог, что способен привнести новую расу игрокам или вообще за всех пресмыкающихся отвечаешь?
— Если, а точнее КОГДА я стану богом, то у игроков появится возможность выбирать любую гуманоидную расу на основе пресмыкающихся, а точнее, лягушки, черепахи, крокодилы, ящерицы
— Круто.
— Потому у меня много последователей, тебе ничего не светит. Добивай до тысячи и сваливай!
— Спасибо, что разрешил, — ответил я с издевкой.
— Разве не это твоя цель? Ты всех не перебьешь, ты еле-еле сюда добрался, ты хоть представляешь сколько ты монстров пропустил в джунглях? Да там царство змей, а ты его проскочил и даже не заметил. Третий уровень сложности тебе явно не по силам.
Я задумался, тут он прав, явный косяк. Но то как он об этом говорит, меня напрягает, а значит буду наглеть дальше.
И тут до меня дошло. Я засмеялся.
— Почти забыл, — произнес я, отсмеявшись. — Ведь чем больше я убиваю твоих жителей, тем дальше тебя отодвигает в Хаос, а значит тебе крайне не выгодно мое здесь нахождение. А если вспомнить, что уничтоженные монстры не восстановились, то скорее всего пока я здесь, то они не могут появиться. А-а, если вспомнить, что другие боги тоже не стоят на месте, то чем дольше я здесь нахожусь, тем больше шансов, что другие тебя обгонят и тогда ты вновь вернешься в далекие, далекие глубины так и быть выражусь культурно, далекие глубины Ха-о-са.
Фарго поморщился.
— Чего ты хочешь? — задал он вопрос прямо.
— Твоей смерти, конечно же, — ответил я с улыбкой наглого безумца.
— НО ПОЧЕМУ? ЧТО Я ТЕБЕ СДЕЛАЛ? — вспылил несколько обиженным голосом недо-чудо бог Фарго. — РАЗВЕ ТЫ НЕ ЗНАЕШЬ, ЧТО Я ТАКОЙ ЖЕ ЧЕЛОВЕК, КАК И ТЫ!!!
— Почему же, я в курсе, — ответил я спокойно.
— Тогда почему? — спросил тот уже без такой истерики.
— Ты убил моих родителей.
Он замер, явно удивившись обвинению.
— Чего? Как это? — и тут до него дошло.
Я помолчал, но он по всей видимости и правда не понимает, пришлось объяснять.
— Твои люди атаковали мой народ и истребили, а воскресить не могут, так как ты убил нашего бога.
В его глазах мелькнуло понимание ситуации, а затем что-то еще, но я не разобрал.
— Так ты из народа Ларов? Иларион твой бог?
Я кивнул, хотя до этого не знал название своего народа, мое тело не было в курсе, ни имени бога, ни названия народа. Всегда все просто называли «бог».
— У меня были на то причины, — произнес Фарго решительно.
— Как и у меня, — ответил я. — Они есть сейчас.
Мы уже иначе посмотрели друг на друга, теперь то он понял, что мы личные враги, а не просто игрок и персонаж.
— Дашь проверить? — спросил Фарго и поднялся.
Я задумался. Эта игра просто бессовестно лезет в мозги. До этого Ириска с легкостью читала мои мысли, затем в меня без проблем засунули целую жизнь виртуального тела и теперь вся его память мне доступна. В реальности друзья с опасением относятся к этой игре, заявляя, что здесь могут промывать мозги, добавлять знания, которых у тебя никогда не было. Да, сейчас это делается больше в рекламных целях, но ведь это игрушка правительства и те могут в любой момент начать создавать из нас кого им будет угодно, поэтому лишний раз давать копаться в своих мозгах точно не стоит. Хотя … с другой стороны, хватит всего бояться. Это как бояться новых отношений после того как тебя бросила девушка, первое время ты опасаешься открыться другой, ведь она тоже может тебе сделать больно и бросит тебя, причиняя тем глубокую душевную рану. А я сейчас боюсь дать оцифрованному человеку ко мне прикоснуться и получить доступ к своим воспоминаниям, ведь он в любом случае собственность игры и всё, что он из меня вытянет будет ими использоваться в коммерческих целях, как кэш в браузере в интернете. Но мир меняется и видимо придется меняться и людям, если ты боишься, что поисковик узнает твои интересы и что ты смотрел в сети и не хочешь, чтобы контекстная реклама гналась за тобой по всем сайтам предлагая скажем кулинарные курсы, что ты искал десять минут назад, то у тебя только один выход — не заходить в интернет. Чисто технически есть еще много способов, но их знают лишь жалкий процент людей, все остальные без опаски пользуются поисковиком и «бесплатным» выданным браузером, что за тобой приглядывает и сообщает, что и где ты смотрел, чтобы потом тебе предложить нужную рекламу. Так что наверно если я хочу и дальше пользоваться скажем так «интернетом этой игры», то не надо бояться кому-то посмотреть мои данные.
— Да, но осторожно, если что не так будет, то клянусь я тебя сотру навсегда, — пообещал я серьезно.
— Не бойся, это стандартный протокол, там не может ничего пойти не так, тем более к твоей памяти у меня будет закрыт путь, я посмотрю только блок памяти твоего виртуального тела.
— Тогда ладно, — произнес я с некоторым облегчением.
Он обошел стол и встал рядом со мной. Приложил ладони к моим вискам и за минуту у меня перед глазами пролетела жизнь моего виртуального предшественника.
— Да, ты из народа Ларов, — подтвердил Фарго. — А хочешь ли ты узнать почему я его убил?
— Только если не так быстро, — произнес я.
Он грустно улыбнулся.
— Само собой. Смотри, посмотри же на своего бога в правильном свете!
Он коснулся меня и я окунулся резко в темноту.
Глава 14
— У вас спид! Сочувствую, — это последнее, что я услышал от врача. Он что-то еще говорил, но я не запомнил.
Из меня будто выдернули стержень жизни. Все, что когда-то любил, хотел, о чем мечтал — всё это больше не имеет никакого смысла. Когда тебе вынесли приговор, то о чем вообще можно думать. Хотя нет, в голове у меня вертелась только одна мысль «Почему я?», редко ее сменяла другая «За что? Что я такого сделал?». Но ответа ни врач ни прохожие не давали.
Пару дней после тех слов были как в тумане и под сильным наркозом. Помню как сполз по стенке возле кабинета врача, не в силах куда-либо идти. Мне что-то говорили, но мне было на всех и вся плевать. Потому охраннику поздним вечером пришлось меня силой выпроваживать из клиники.
Далее я сидел перед входом в клинику и просидел так почти сутки, люди с жалостью на меня смотрели, а я никак не мог понять «зачем они куда-то идут?». Разве все те интересы, которые им кажутся такими важными, разве они вообще нужны по жизни? Смерть все равно все обесценит. Люди не предпринимают никаких попыток ей противостоять. Все эти сочувствующие люди в тысячный раз пойдут в кинотеатр на фильмы, где красочно убивают других людей, но ни разу в жизни не перечислят за всю жизнь ни рубля ни в одну клинику, лабораторию или фонд, что занимается изучением болезней и лекарством от них.