Многоликие
Шрифт:
Вот если бы не попался борец, хотя, если подумать, то сам виноват. Не в каждом же проходе по профессиональному спортсмену, прошлых охранников я спокойно расшвыривал, мог бы не биться головой о стену, а прошел бы к другому выходу из кладбища и все, но нет же, решил взять силой, нахрапом. В будущем надо быть поумнее.
Фильм закончился торжеством добрых и ранее обиженных, последние кадры все в крови, соплях и с глупыми улыбками, а что еще смотреть в конце рабочего дня уставшему человеку? Сдал грязную посуду, пожелал спокойной ночи и с чистой совестью нырнул в игру, дяде ведь все равно где я в
Череда вспышек, сжигающих зрительные нервы, падения в разные стороны, тьма заменила все ощущения, есть только она одна, безразмерная, тягучая и непоколебимая. Секунда и тяжелое покрывало тьмы сдернулось и надо мной бесконечное небо, миллиарды ярких звездочек, видны туманности, свет от одной звезды передается соседней, та вспыхнула ярким шариком и погасла. Незнакомые звуки беспокойного леса отвлекли, прислушался, кажется или кто-то кого-то поедает. Приподнялся на локте и на голову будто набросили ватное одеяло, все лесные звуки отрезало, небо затянулось белесой дымкой и посветлело. Густая непроглядная ночь сменилась неплохо освещенным вечером.
Я подскочил, но вокруг все как обычно. Унылые открытые могилы и сверху не небо, а серовато-грязная хмарь.
– Ириска в чем дело?
– потребовал я разъяснений.
Передо мной воплотилась девчушка в розовом платьице с крупными синими ромашками. На ножках зеленые сандалии на белоснежных носочках.
– Чего тебе? Я занята, - сердито заявила девчушка.
– Вот куда все пропало?
– обиженно сказал я, обвел руками вокруг себя, будто сослепу ищу рядом полку.
– Ведь сейчас ночь, а я вижу, как днем. Только что слышал шум леса, а теперь все как обрезало.
– Извини сплоховала, но не волнуйся дыру уже заделала.
– Что вырвалось?
– потерял я нить разговора.
– Ты правда хочешь знать?
– спросила она и посмотрела так глубоко, что мне сразу же захотелось отказаться, но пересилил себя.
– Сначала хоть что-то поясни, - нашелся я с ответом.
Она заулыбалась, но легче мне не стало, даже наоборот, захотелось побыстрее закончить разговор. С такой улыбкой маньяков можно пугать.
– Тебе нет восемнадцати, - размеренно произнесла она.
– Ну и что?
– выпалил я, возвращая себе самообладание и чего испугался, не понятно.
– Не перебивай!
– Прикрикнула недовольно Ириска, синие ромашки на ее платье налились бордовым тяжелым цветом, почудилось, что это сгустки крови.
– Раз тебе нет восемнадцати, то многие настройки мира тебе не доступны, такие как секс, - начала перечислять Ириска с не по-детски серьезным видом, - ночь, ужасы, нищета, обреченность, ну и так далее, список огромен, что не показывается детям даже в играх.
Я задумался. Оказывается мир тут иной, а мне значит, что, показывается лишь маленькая, если не крошечная часть всего происходящего? Если подумать, то я ни разу не видел мышей, а ведь Люда откуда-то ее взяла для тотема. Где же она ее добыла?
– А как убрать ограничения для детей?
– спросил я.
– Надеюсь не три года ждать до официального взросления.
Ириска стала прикусывать ноготь большого пальца, умильное выражение лица со смесью могучих мыслительных процессов зрелище еще то.
– Функцию секса можно не открывать, - быстро уточнил я.
Она посмотрела на меня как ворона, наклонила голову в бок и вроде бы закрыла один глаз, затем выпрямилась.
– Это сильно облегчает задачу, - неуверенно произнесла она, оставив ноготь пальца в покое.
– На официальном сайте сказано, что жалобы не принимаются, так что я буду не обиде за любой возможный вариант, - пообещал я.
Ириска, как мой дядя, почесала задумчиво подбородок, только без скрежета щетины.
– Уверен?
– колеблясь спросила Ириска, - все же без смены дня и ночи легче играть, все хорошо видно, да и мыши не снуют туда-сюда, запахи нормальные.
– Уверен, - твердо произнес я.
В душе все от страха сжимается, но тем лишь сильнее разжигает любопытство. Кто же добровольно согласиться играться в пикселях, когда можно получить отличное качество. Вид того неба никак не идет из головы.
– Ну что ж, - раздумывая протянула слова Ириска, - твое желание, смотри не пожалей, обратной дороги не будет. И да, функцию секса оставлю заблокированной.
Я быстро кивнул.
– Перезайди, - потребовала Ириска.
Мгновение назад она была передо мной, а теперь мягкой ладонью коснулась моего лба, не сильно толкнула, я послушно повалился на спину, ощутил падение, все краски мира, звуки и прочие ощущения исчезли, я вновь в тягучей тяжелой тьме.
Очнулся на холодных сыроватых досках. Надо мной черное звездное небо, еще красивее, чем недавно. Я поднялся, лунного света еле хватает, чтобы увидеть соседний могильный камень. В ноздри ударили запахи: гниль, разложение, плесень и сырость и что-то еще, сразу и не назовешь. По еле видным стенам в нескольких местах видны ручейки, что уходят под доски моего гроба. Раньше это был деревянный ящик, теперь же настоящий гроб под мое тело, с красивой белоснежной атласной обшивкой внутри. От омерзения вздрогнул. Ринулся из могилы, но не тут-то было, раньше-то земля была твердая и сухая, теперь же влажная, рыхлая и попытки за что-нибудь ухватиться, вырывают траву с противными корнями. Кое-как выбрался, весь измазался в земле и вечерней росе, видок у меня сейчас скорее всего просто отпад, зомби на выгуле. Обернулся на могилу, в ней изрядно земли, интересно, а восстановится ли она теперь или можно прокопать удобную лесенку? Посмотрел на внешнюю стену и представил, как каждый раз буду воскресать в этом самом гробу с белой обшивкой, мурашки пробежали по всему телу, передернуло. Нет уж, буду искать другой способ тренировки.
Вокруг ничего не видно, трава вокруг могилы влажная, шаги противно чавкают. Открыл карту, только по ней можно сориентироваться в такой темноте. Холодный ветерок заставил поежиться, не помешала бы одежда.
– Угу, угу, - вдруг раздалось у меня над головой и хлопанье крыльев заставило меня рухнуть на землю от неожиданности и ожидания реальных проблем. Уханье удалилось и пропало в ночи.
– Это что сова была?
– дрожащим голосом спросил я.
Хорошо, что мне никто не ответил. Появись кто-то из ближайших могил, я бы точно обделался. Оказывается быть взрослым и видеть все ужасы мира это крайне неприятно. Неужели дети так мало замечают?