Многоликий странник
Шрифт:
– Торлон.
– Тауэрлэнд 5 ? – переспросил Уил. Он не был до конца уверен в том, что правильно понял смысл названия, но по аналогии с другими словами, несколько звуков которых то и дело сливались в устах его новых знакомых в один, такая версия вполне могла оказаться верной.
– Да, Торлон, – охотно подтвердил Локлан, довольный понятливостью собеседника.
Значит, я не так уж далеко от Лондона, подумал Уил, посчитав, что речь идет о недавно выстроенной высоченной крепости на берегу Темзы, получившей, как он слышал, название Тауэр. Это открытие успокаивало, однако никоим образом не проливало света на то, каким образом он очутился в такой дали от родного Уинчестера.
5
Towerland – /англ./ букв. Башенная страна
– Торлон – большая страна.
– Лондон – не страна, – попытался вразумить собеседника Уил. – Это столица нашей Англии. А я живу тоже в большом городе – Уинчестере. Не бывал там?
Локлан ответил ему внимательным взглядом. Впервые стало заметно, что он не слишком расположен удовлетворять любопытство Уила. Слуга в легкой кольчуге и с длинным кинжалом за поясом приблизился, предлагая долить вина из глиняной бутыли с длинным горлышком. Локлан упреждающе поднял руку. Слуга с поклоном отошел.
– Что ты делал на Мертвом Болоте?
– Я умер, – брякнул Уил первое, что пришло ему в голову.
Юноша широко открыл глаза, расхохотался и, сделав большой глоток, поставил пустую чашу на стол. Даже слуга, казалось, утратил на время суровый вид и вопросительно посмотрел на говорившего.
– Я не знаю, что произошло со мной, но меня зачем-то положили в гроб и зарыли. Когда я очнулся и выбрался наружу, вокруг был сухой лес, который вы называете Мертвым Болотом. Я искал дорогу по звездам, но они вывели меня к глубокому провалу, в который я чудом не упал. Там костей не соберешь, такая высотища. А потом я пошел обратно и чуть не умер от жажды. Меня спас дождь. Еще была страшная гроза. Лес вокруг начал гореть. Утром я нашел скелет в доспехах и решил прихватить кое-что с собой. Вот и все, что я могу сказать. Ваши люди напали на меня, когда я уже выходил из Болота, но если бы не они, думаю, я наверняка бы погиб. Так я правильно сделал, что принес меч и шлем?
Едва ли Локлан понял треть из того, что услышал. Он продолжал недоверчиво смотреть на собеседника, явно не зная, что делать дальше. Только последняя фраза вывела его из этого странного оцепенения. Он встал из-за стола и отошел в угол комнаты, где, как поначалу решил Уил, лежала просто груда одежды. Запустив в нее руку, Локлан вынул из-под тряпок меч с раздвоенным лезвием и повернул так, чтобы по коврам пробежали солнечные зайчики.
– Да, ты правильно сделал. Очень правильно, – сказал он и добавил, обращаясь к слуге: – Олак, что это за шум?
Действительно, теперь и Уил отчетливо услышал доносившиеся с улицы крики. Слуга метнулся к окну, выглянул наружу и тоже что-то закричал. Сунув меч обратно под тряпье и не говоря больше ни слова, Локлан бросился к двери. Олак последовал за ним, оставив гостя недоуменно озираться и прислушиваться.
Уил уже успел сориентироваться и понять, что находится в наиболее укрепленном здании крепости, по всей видимости, служившем одновременно жилищем Локлана. Собственно, донжоны для того и предназначались, чтобы оберегать самое ценное, что есть в замке или крепости – их хозяев. Насколько позволяли видеть ковры, изнутри помещение тоже производило более солидное впечатление, нежели та хижина, в которой Уил проснулся сегодня утром: нижняя часть стен представляла собой каменную кладку, все остальное, включая высокий потолок, выложено толстыми балками, ни малейшего намека на солому, которой, как заметил Уил, покрывались крыши всех остальных здешних построек, да и крышей в этом помещении служил пол следующего этажа, на который вела расположенная сбоку деревянная лестница. Под лестницей виднелся бок накрытого крышкой колодца. Уил знал, что в замках первый этаж донжона отдается, как
Оставшийся без присмотра Уил решил воспользоваться свободой и осмотреть башню изнутри, а заодно выяснить, что же творится на улице. Тем более что шум за окнами только усиливался.
Он взбежал по поскрипывающим ступеням на второй этаж, где обычно размещаются часовня и зал для стражи. Вместо них он увидел стеллажи из деревянных ящиков и ровные ряды пузатых мешков. Вот и склад. Чтобы добраться до следующей лестницы, нужно было пройти через все помещение. Мудрое решение, поскольку обычно лестница в донжоне делалась одна, правда, винтовая.
Преодолев следующий пролет, Уил лицом к лицу столкнулся с крайне возбужденным воином в круглой каске и длинной кольчужной рубахе до колен. Воин как будто поджидал его, держа наизготовку короткую алебарду, но пока не решив наверняка, пускать ли ее в ход в качестве копья или топора. Воспользовавшись мгновением заминки, Уил поднял обе руки, показывая, что безоружен, и попытался изобразить приветливую улыбку. Воин с досадой выругался, однако алебарду опустил. Оказавшись стоящим рядом с ним, Уил понял, что добрался до так называемого оборонительного этажа, имевшего выход на открытую галерею вокруг башни. Несколько воинов с луками и арбалетами сновали по ней не то в поисках наиболее удобного места для обстрела, не то прячась от стрел противника.
Увидев еще одну лестницу в дальнем конце комнаты, Уил двинулся было к ней, однако воин с алебардой бесцеремонно остановил его за рукав и сказал что-то угрожающим тоном. Скорее всего, главная традиция постройки донжонов соблюдалась и здесь: в верхнем этаже располагалась спальня, и вход туда посторонним был заказан.
Уил понимающе кивнул и облегченно перевел дух, когда пальцы воина разжались. Ему совершенно не хотелось рисковать жизнью из-за обычного любопытства. Между тем, галерея и видневшееся в проемах голубое небо манили к себе несмотря на вполне реальную опасность.
По тому, что он слышал, Уил сделал определенные выводы и теперь не сомневался в том, что на крепость напали. Стоило ему появиться на галерее, как последние его сомнения развеялись.
Донжон сам по себе стоял на холме, а с высоты третьего этажа открывался просто превосходный вид не только на внутреннее пространство всей крепости, но и на окружающий лес, самые высокие деревья которого оказывались ниже галереи на добрый десяток футов.
У дальних ворот с подозрительно опущенным мостом бушевала нешуточная битва. На таком расстоянии трудно было различить кто и с кем сражается, толпа представляла собой однородную массу размахивающих мечами и топорами людей, и только сверкающие то здесь, то там в лучах палящего солнца шлемы выделяли защитников крепости. Часть из них уже лежала без движений на протянувшихся вдоль стен галереях, по которым во все стороны разбегались одетые в бурые шкуры воины с короткими луками. Найдя подходящее место, они останавливались, разворачивались внутрь крепостного пространства, застроенного отдельно стоящими хижинами, и начинали с удивительной быстротой выпускать одну за другой стрелы в спины окруженных таким образом защитников.
Стоявшие рядом с Уилом немногочисленные воины скрежетали зубами, видя, что творится с их товарищами, и будучи не в состоянии прийти им на помощь. Вероятно, их задача состояла в том, чтобы быть последним оплотом обороны крепости, не имевшим права ни под каким предлогом покидать свой пост. Некоторые пытались стрелять во врага из арбалетов, однако тщетные попытки только усиливали их ярость.
На Уила они обращали вниманья столько же, сколько на стоящее в зените солнце. Поскольку их было не более десяти человек, и все они толпились теперь на той стороне галереи, откуда открывался наилучший вид на происходящее, Уил получил возможность беспрепятственно осмотреть округу.