Многоликое волшебство
Шрифт:
Да, поди разбери его. Сколько лет они прожили бок о бок в Эргосе, а до сих пор Тиллий не мог похвастать, что хотя бы отдаленно понимает чародея. Хотя, с чего бы ему бросаться на помощь недоделанному книжнику? Каждый из них честно выполнил свою часть соглашения, Валерий щит ему поставил, ключи получил, но это не делало их единомышленниками. Сообщниками на какой-то момент — да, но ощущение, что теперь они навсегда одной веревкой повязаны — не более чем иллюзии.
Одному, так одному. Придется болтаться как привязанному за Серроусом, непонятно для чего таскающим его повсюду с собой, и выжидать, когда будет момент поудачнее, чтобы предать своего ученика. Неплохой способ вразумлять тобой
Да ну его к черту, думать. Только хуже, а в нужном направлении — как в стенку уперся. А может, подождать? Может, Серроус еще предложит ему достойное место?
Да нет. Теперь уже вряд ли. После того, как он помогал Валерию убежать? Кол — вот ему самое достойное место.
Там, где прошла бесконечная колонна, запорошенное снегом поле превратилось в жидкую кашеобразную грязь, долго не хотевшую замерзать. Наивно было полагать, что по весне здесь удастся что-либо вырастить. Что ж, война есть война. Чего только не спрячешь под лишенными смысла, а потому неопровержимыми утверждениями подобного рода. Война есть война, весна есть весна, а дождь есть дождь. Очень умно и удобно, особенно для того, кто не хочет чего-либо делать, а сделав — отвечать за это. Война, приравненная к стихийному бедствию, к чему-то данному свыше и существующему помимо нашей воли.
«Как бы не так! Войну развязали не январские снегопады, а ты лично, так что тебе и отвечать за ее последствия».
«Подобные мысли никому еще не помогали одерживать победы. Будь любезен, заканчивай с этим».
«Для тебя ничего, кроме власти, не существует. Она застит твои глаза, не позволяя обращать внимания на неудобные мелочи, не вписывающиеся в основное русло».
«Во всяком случае, я последователен. А твое внимание хотелось бы обратить на тот факт, что развязав войну и желая принять на себя ответственность за нее, ты просто не имеешь права на поражение, потому как тогда все жертвы, которые будут иметь место, окажутся напрасными, а значит и ответственность за них, по крайней мере, удвоится. Только победив, ты сможешь утверждать, что боль и утраты, принесенные тобой в мир, не были лишенной смысла прихотью безумца. Только так можно сохранить свою целостность…»
«Забавное определение для шизофреника, разговаривающего со своим предком».
«Не придирайся к словам. Мы оба уже поняли, что сломить тебя мне не удастся, так что твоя личность вполне самостоятельна. Просто нам не повезло, потому как на двоих досталось одно тело. По-моему лучше сотрудничать, чем бить себя правой рукой по левой щеке…»
Серроусу ничего не оставалось, как не отвечая пришпорить коня, потому что возразить по существу было нечего, а погружаться в спор, где главным аргументом была бы зацепка к неаккуратно оброненному слову — непозволительное расточительство, когда внимание должно быть сосредоточено на главной цели. К тому моменту, когда он догнал сотни, идущие во главе колонны, те уже справились с первой поставленной перед ними задачей.
Сокрытые до поры пологом невидимости, они вплотную подошли к заставе на границе с Хаббадом, а частично даже просочились за нее, а потому быстро и легко справились с небольшим гарнизоном. Потеряв в схватке только троих, они захватили заставу, положив десятка три защитников и взяв полторы сотни пленных. Ручаться было нельзя, но скорость выполнения задачи
Отдав необходимые распоряжения и взяв под непосредственную команду пять сотен, Серроус оставил основные силы на Грэмма и направился к Дальнему бастиону. Уже отъехав достаточно далеко, он внезапно понял, что впервые пересек границу и находится на территории Хаббада, его родины, его королевства. Сложные чувства смешались от осознания этого факта. Вот оно, то, к чему стремились многие поколения бертийцев, изолированные в крошечном Эргосском княжестве! Он уже в Хаббаде, и теперь его задачей будет завершить начатое и избежать участи тех, чьи вылазки, а походами это было трудно назвать, закончились плачевно.
Восторг. Вот, видимо, наиболее краткое, но и вполне полное описание испытываемого им чувства. Серроус настолько увлекся переживаемым, настолько отдался на волю эмоций, что не сразу понял, что его отряд угодил в засаду. Нападавших было немного, но они настолько неожиданно нанесли удар и так ожесточенно бились, что драка завязалась более кровавая, нежели на заставе.
«Нельзя настолько отвлекаться…»
«Вот-вот. Следи, чтобы никто не отправился предупреждать основные силы».
Действительно, двое всадников поспешно удалялись на север. Накинув на них невидимую сеть, Серроус начал ее потихоньку собирать, но вмешавшийся Селмений резко затянул ее, так что оказавшееся внутри превратилось в кашу.
«А ты как думал?»— ответил на не прозвучавший, но повисший в воздухе вопрос, Селмений.
«Но вот так, сразу?»
«А по-твоему, надо было помучить их перед тем, как убить? В плен их все равно брать нельзя было, а отпустить — только если все равно, чем поход закончится».
Все верно, все верно, как всегда, и от этого еще тошнотворней. Закончившаяся свалка унесла много больше жизней, чем захват заставы, хотя засада была всего-то ничего, но ее он, Серроус, проспал, и фактор неожиданности был на стороне противника. Да и времени это заняло слишком много, так что теперь не факт, что им удастся поспеть к бастиону до того, как его гарнизон будет предупрежден о нападении. Значит, и там может начаться ненужный бой.
Сосредоточившись, он увидел, что основная колонна, двигавшаяся к Курре, наткнулась на небольшой гарнизон, но расправилась с ним быстро и почти без потерь. Они были уже на подступах к городу, так что Серроус явно отставал от графика. Вторая колонна нарвалась на разъезд у самого перевала, так что подойти незамеченными не удалось. У входа в ущелье завязался бой, который мог продлиться сколько угодно. Значит, рассчитывать на полное окружение не придется. Тем более, ему надо торопиться, чтобы не допустить прорыва сил противника в глубь Хаббада. Если это произойдет — половина перевеса, связанная с внезапностью, пропадет.
Пришпорив коня, он поторопил и остальных, так что вскорости уже замаячили между деревьев стены укрепления. Остановившись чуть поодаль, он приказал всем спешиться. Затем Серроус собрался с силами и начал поднимать отряд, численностью около полусотни, над ветвями. Пот выступил на его лбу, но это скорее от непривычки, чем от чрезмерности нагрузки. Достаточно трудно свыкнуться с мыслью о себе, как о волшебнике с почти неограниченными возможностями. Все время ожидаешь подвоха, боишься сплоховать в самый ответственный момент.