Многостаночник
Шрифт:
– Что делать будем? – Лору было не узнать – ее прежняя уверенность и непоколебимость куда-то улетучились.
Чего нельзя было сказать о ее напарнике, который даже в самых экстремальных ситуациях не терял присутствия духа.
– Придется импровизировать, – с хитрым прищуром произнес Ларин, а затем склонил голову и затараторил Лоре на ушко: – Значит, так. Сейчас ты снимаешь с себя этот идиотский костюм из латекса и…
… шумела вода. Гудели трубы. Вырывающийся из приоткрытой душевой кабинки пар стремительно заполнял собою тесное пространство ванной комнаты. В запотевшем зеркале отражалась мокрая от пота спина Андрея, который стоял у слегка приоткрытой двери и сквозь узенькую щелочку наблюдал за происходящим в коридоре.
А происходило там следующее. Лора, облаченная в махровый халат и с повязанным полотенцем на голове, объяснялась с одноглазым и коренастым.
– …Как вы не понимаете – Владимир Павлович душ принимает, – твердила она им, – и тревожить его я не буду. Может он хотя бы раз в жизни расслабиться и о работе не думать?
– Он не ответил на один очень важный телефонный звонок, – говорил ей одноглазый великан, нетерпеливо перекладывая айфон из руки в руку. – И тот человек, который до него не дозвонился, маякнул мне. Сказал, что у него к моему боссу неотложное дело. Настолько неотложное, что он должен ему немедленно перезвонить.
– Поймите, мы обязаны поставить нашего босса в известность. Иначе у нас потом могут возникнуть крупные неприятности, – вторил ему коренастый.
– Я ему непременно передам, но только тогда, когда он из душа выйдет. А теперь покиньте квартиру, – пыталась всеми правдами и неправдами выпроводить незваных гостей напарница Ларина.
Однако бодигарды Левандовского были настроены решительно. Тем более что подобная ситуация возникала уже не первый раз. Как-то их босс, коротая время с очередной любовницей, нажрался в хлам и завалился спать. И в это время ему позвонил какой-то высокопоставленный чиновник, чтобы решить очень важный вопрос, который не терпел отлагательства. Но по понятным причинам Левандовский не смог ответить на вызов. Тогда чинуша каким-то образом раздобыл номер мобильного одноглазого и связался с ним. Дескать, куда это Владимир Павлович запропастился, нужно с ним срочно переговорить. Но тогда телохранитель побоялся будить Владимира Павловича. За что впоследствии получил по шапке. А вместе с ним за компанию получил и коренастый. Аргументация фээсбэшника была следующая:
«Если мне позвонили по работе – а я по каким-то причинам пропустил входящий вызов, то это мои проблемы. Но если не дозвонившийся до меня человек удосужился узнать мобильный номер одного из моих телохранителей и связался с ним, чтобы передать мне через него свою просьбу, то, значит, дело очень важное, требующее сиюминутного решения. И вы просто обязаны проинформировать меня. В противном случае – уволю к чертовой матери».
Наступать на старые грабли никому не хочется. Не хотелось наступать на них сейчас и телохранителям Левандовского.
– Раз уж вы не собираетесь его тревожить, тогда это сделаем мы. – И одноглазый шагнул вперед.
Следом за ним шагнул и коренастый. Но Лора моментально перегородила здоровякам дорогу. При этом еще и грудь выпятила, как бы говоря этим – «только через мой труп». А затем не сдержалась и срывающимся голосом прикрикнула на них:
– Выметайтесь! Вон пошли!
Одноглазый обернулся на коренастого, выразительно посмотрел тому в глаза. Телохранители поняли друг друга без слов.
Лора уже догадалась, что те задумали. Однако не успела вовремя среагировать. Великан буквально смял ее в охапку, прижал к стенке, освободив тем самым коренастому проход. Последний тут же подошел к едва приоткрытой двери ванной комнаты, за которой шумела вода, постучал в нее костяшками пальцев.
– Владимир Павлович, тут вас…
Но договорить он так и не успел. Дверное полотно, в которое со всей силы вдарил ногой затаившийся в ванне Ларин, в прямом смысле этого слова впечаталось в лобешник коренастому. Напарник одноглазого пошатнулся, но на ногах устоял. А в следующее мгновение из ванной, затянутой непроглядной дымкой пара, на него выпрыгнул Андрей. Повалил на пол и принялся наносить по голове удар за ударом. Тот только блоки успевал ставить.
Великан тут же оценил обстановку. Недолго думая, он швырнул Лору в прихожую. Причем с такой силой, что женщина споткнулась и, не успев выставить перед собой руки, неудачно упала на полку для обуви. Неудачно в том плане, что ударилась виском о ее острый угол. Блондинка вздрогнула, словно все ее тело пронзил электрический заряд огромной мощности, и закатила глаза. По ламинату потекла тонкая, змеящаяся струйка крови.
Увидев, что произошло с Лорой, Ларин тут же оставил коренастого и бросился к ней на помощь. Вернее, попытался. Так как напарник одноглазого обхватил обеими руками его ногу, дернул на себя. Андрей не удержал равновесия и упал. Мужчины вновь сцепились.
Пользуясь моментом, великан метнулся в спальню. Удивленно вылупился на накрытого простыней Левандовского, прикованного к изголовью кровати наручниками. Правда, удивление тут же сменилось страхом. Жив ли?
– Слава богу, – вырвалось из груди одноглазого облегченно, когда он прощупал у своего босса пульс. – Эй, Владимир Павлович, очнитесь. – И он принялся наносить ему пощечину за пощечиной.
Не прошло и десяти секунд, как фээсбэшник оклемался, приоткрыл глаза и, как в бреду, пробормотал:
– Я умираю…
– В смысле? – не понял великан. – Вы же вроде не ранены.
– Долго объяснять… – прохрипел Левандовский и забренчал наручниками, – черт, сними же их с меня…
– А ключ где?
– У этой стервы на шее висит… ну же, быстрее…
Одноглазый стремглав выбежал в коридор, перевернул бездыханную Лору на спину, распахнул халат, сорвал с нее цепочку. И зажав в кулаке заветный ключ, снова бросился в спальню. Через минуту он уже выносил оттуда на своем могучем плече завернутого в простыню Владимира Павловича – сам идти тот не мог.
– Эй! Сам справишься? – окрикнул великан своего напарника, который душил оборванным душевым шлангом измордованного и полуживого Андрея, не оказывающего ему никакого сопротивления.
– Справлюсь… – все туже и туже затягивая на посиневшей шее своей жертвы прорезиненный шланг, бросил через плечо коренастый.
И тут Левандовский вцепился своими ледяными, как у мертвеца, пальцами в запястье одноглазого. Вцепился и тут же болезненно прохрипел:
– Живее вези меня в больницу… я умираю…
Когда великан со своей «ношей» на плече исчез за входной дверью, коренастый хищно оскалился, заглянул в затухающие глаза Ларина и прошипел:
– Ну, что, сука, добро пожаловать в ад!
Но Андрей уже ничего не слышал. От нехватки кислорода у него напрочь пропал слух. Тем не менее сказанное коренастым он расслышал. Не ушами. А глазами – прочитал по губам.
«Что ж, туда мне и дорога», – промелькнула у Ларина в голове, наверное, последняя в его жизни мысль.
И вот, когда в легких Андрея иссяк запас воздуха и сознание стало покидать его, сзади на коренастого неожиданно набросилась Лора, которая непонятно каким образом не только выжила после, казалось бы, смертельного удара виском об острый угол полки для обуви, но еще и пришла в себя.