Многоточие сборки
Шрифт:
И эта идиллия могла бы длиться сколь угодно долго, если бы в декабре 1995 года, идя по двору Пушкинской, 10, Настя Нелюбина неожиданно для себя не столкнулась с мрачным более обычного Ковальским.
Оказалось, что со дня заселения прошло больше года, и «Новые символисты» просто обязаны сдать отчет о проделанной работе.
Какой отчет?
Для отчета нужно же было вести какую-то документацию, что-то записывать, фиксировать, «до того ль голубчик было»…
Что делать?
Решив не откладывать дело в долгий ящик, Настя
– Давай, – говорит, – вместе думать.
Сели. Написали красивое заглавие: «Отчет о проделанной работе галереи 77 за 1995».
А дальше-то что?
Точно этот отчет сам с неба или с потолка, сто лет не беленого, в белые рученьки галерейщиц свалится.
– Ладно, что мы с тобой делали в январе прошлого года? – бодрится Настя, а у самой по спине выводок мурашек.
– Да чего мы только не делали… На новогодних праздниках Вовик Савельев приходил, водку пили, – нехотя вспоминает Оля.
– Вовик, – Настя на мгновение задумывается, – Вовик у нас кто? Сотрудник Русского музея, основатель галереи «Борей» [24] , ее куратор. Прекрасно, пишем: «5 января – круглый стол по вопросам артбизнеса и галерейного дела в СПб».
Отлично! А теперь, что мы делали в феврале?
– Георгий Невский (скульптор) с Наташей Карс (композитор) приходили, шампанское пили.
– Понятно! – входит в раж Нелюбина, – запишем так:
«10 февраля – конференция по вопросам синтетического искусства. Синтез скульптуры и звука в современном искусстве».
24
«Борей» – галерея в Петербурге. Основана в 1991 году. Руководят «Бореем» куратор Татьяна Пономаренко и исполнительный директор Валерий Петрукович.
А в марте? На весенних праздниках?..
– На Восьмое марта, точно помню, Анна Крутикова забегала выставку посмотреть, пили пиво с какими-то финскими дамами.
– «Международное совещание по вопросам культурных связей с Финляндией. Дальше».
– В апреле точно не помню, вроде Зинка Курбатова с тортиком забегала, чай пили… Постой! Дай я сама: «Подготовка к ток-шоу на телевидении по вопросам позиции визуального искусства в культурологическом контексте телевидения!» Курбатова же у нас на телевидении трудится.
В общем, так месяц за месяцем девушки расписали весь прошедший год. Солидно получилось, не стыдно строгому начальству на стол положить. Хотя… смех смехом, но самое забавное, что подруги все это делали на самом деле. Были и совещания с галерейщиками, и переговоры о будущих выставках и зарубежных программах. Были многочисленные выставки, перформансы, вечера и поездки, поездки, поездки… Просто начальству ведь не объяснишь, что именно так, за чашкой чая или чего покрепче, за непринужденной беседой и рассказами анекдотов и свежих сплетен, дела и делаются.
Намордники и ущелье гоблинов
Перестройка и радовала, и одновременно с тем, пугала. Радовали и удивляли появившиеся возле станций метро ряды кооперативщиков – так называли людей, взявших патент на индивидуальную трудовую деятельность и теперь вдруг начавших лепить глиняных дракончиков, изготавливать аляповатые значки, невиданные прежде серьги-ёжики и прочую ерунду.
К кооперативщикам ходили поглазеть на небывалое при совке разнообразие продаваемой продукции, прикупить что-то для хорошего настроения.
Пугало то, что все больше и больше людей от сорока лет и выше ни за что, ни про что теряли работу. Когда под сокращение попала моя мама, я узнала, что такое ужас человека, привыкшего, что работа есть всегда. Но работы не было.
Потекли унизительные визиты на биржу труда, стояние в очереди и объяснение с инспектором по поводу предоставленных биржей вакансий. Невозможно было просто отказаться от поступившего предложения, если таковые были, потенциальный наниматель должен был отказаться от вас сам.
Предложения были одно отвратнее другого, то на другом конце города, куда ни на метро, ни на трамвае не доберешься, разве что на Змее Горыныче долетишь, да и то за копеечку… А то и вовсе в заявке работодатель пишет, что ему нужен мужчина, а биржа словно нарочно присылает теток.
Самое плохое, если потенциальный работодатель дал заявку, а сам разорился или неправильно указал свой адрес. Ведь нужно было принести письменный отказ с печатью. А что ты тут будешь делать, если означенного в документе дома нет и никогда не было в природе?
Штраф, а то и вылет с пособия.
Многие тогда, не будь дураками, обзавелись в своих трудовых книжках записями о невероятно больших зарплатах, вот и получали затем полгода повышенные пособия, мастерски обходя все предложенные вакансии. Через полгода безуспешных поисков пособие сокращалось вдвое, впрочем, если изначально оно было большое, так еще можно было жить.
Первый раз на биржу труда я сама попала из конторы, в которой бедным актерам вообще не платили, бухгалтерша так честно и написала, из-за чего пособие было с гулькин нос.
Ну да ничего. Покуковав таким образом с пособием, которого хватало только на месячную карточку проезда в городском транспорте, я отыскала людей с печатью какой-то липовой фирмы и дальше уже жила как белый человек на повышенном пособии.
Отсутствие работы как таковой лично меня не пугало, потому что сразу же после училища я успела проработать на государство всего каких-нибудь два года. Регулярная зарплата, обязательный отпуск с содержанием, бесплатные путевки от профсоюза и прочие блага не успели стать обыденной реальностью, врасти в плоть и кровь.