Многоточие сборки
Шрифт:
Но тут меня ждали сюрпризы.
Понизовский и его ассистент – мальчик-бурят (Влад Мантоев) положили меня на заранее расчищенный стол, вместо обещанных трубочек бурят предложил использовать пластмассовые авторучки, из которых вынимали стержень и свинчивали колпачок. Я вставила обе ручки себе в нос и, убедившись, что дышится нормально, дала добро на дальнейшую процедуру.
Гипс был теплой и приятной на ощупь, так что поначалу мне все нравилось. Сначала масса была положена на мой лоб, после утяжелила веки. При этом Понизовский рассказывал о фараонах и гробницах, и я радовалась, что уши мне никто не собирается закрывать и я дослушаю интересную историю до конца.
Неприятности начались, когда проклятая гипсовая
Когда я пробовала дышать через авторучки, я не закрывала ноздри полностью, а теперь мне было не вдохнуть и не выдохнуть. Грудь налилась свинцовой тяжестью, было невероятно больно из-за запертого внутри воздуха, я попыталась скинуть проклятую маску, но Борис Юрьевич схватил меня за руки, не давая пошевельнуться, при этом Влад держал меня за ноги.
– Заметьте, сударь, вот что я называю по-настоящему трагическим темпераментом, – ласково пояснил он. – Сейчас ей кажется, что она попала в гробницу фараона и задыхается в ней, в то время как все это чистой воды фантазия.
Я попыталась дернуться еще, и тут же два садиста придавили меня сверху, точно песком в пустыне завалило. При этом они спокойно продолжали вести надо мной свой непринужденный искусствоведческий диалог, по ходу дела комментируя мои предсмертные судороги.
Ах, если бы я могла выдохнуть через проклятые трубочки, просто выдохнуть… Грудь отчаянно болела, я уже почти не слышала, о чем вещал Понизовский.
Пытка прекратилась неожиданно, кто-то потянул на себя маску, и тут же я одновременно получила возможность дышать и обрела свободу.
Театр расплывался и вибрировал, краем глаза я заметила, как мужчины занялись полученной формой для маски. Я же безвольно стекла под стол, где на какое-то время вырубилась.
Когда реальность снова начала заползать в сознание, я огляделась, заметив рядом с собой ноги бурята и коляску Понизовского. Медленно подняла голову, ощущая чудовищную слабость.
– А, вот и Юленька проснулась! – ласково приветствовал меня Борис Юрьевич. – Не прошло и года. – А оттиск получился замечательный!
Фроленок
Свой первый роман «Феникс», девичье имя «Бездна», я отнесла в издательство «Азбука», где в дверях меня встретил охранник с автоматом, а в редакции за столом сидел человек с лицом Иисуса, мягкие волосы которого ложились по плечам, а глаза словно говорили: «Верь каждому моему слову».
Я бы и поверила, но судьба велела мне двигаться дальше, проплывая мимо божественно прекрасного Арсена Мирзаева [21] , вглубь издательских недр на встречу с моим редактором Сергеем Фроленком.
21
Арсен Магомедович Мирзаев – родился в 1960 году в Ленинграде. В ЛГИ занимался в ЛИТО, которым руководил поэт Михаил Яснов. 1989-1991 гг. – поэтическая мастерская Ленинградского Свободного университета. С 1989-го по 1995-й являлся соредактором самиздатского литературно-художественного журнала «Сумерки». В 1985 году принял участие в первой Хлебниковской конференции и выставке, посвященной Велимиру Хлебникову. Принимал также участие в VIII и IX Международных Хлебниковских чтениях (Астрахань, 2003 и 2005 гг.), ряде других семинаров и конференций (в МГУ, РГГУ, ЮУрГУ, Пушкинском Доме, РГПУ им. Герцена и т.д.). Участвовал практически во всех фестивалях верлибра. C 2004 г. по май 2005-го был редактором и арт-директором литературного клуба-кафе «Zoom» (Гороховая, 22). С 2005 года занимается воссозданием культурного пространства в бывшем знаменитом литературном ресторане «Вена» (1903 – 1917; ныне – мини-отель «Старая Вена»). Сотрудничал с издательствами «Амфора», «Азбука», «Арс», «Северо-Запад», «Астрель», «RedFish», «Комплекте», «Лимбус Пресс».
Я отдала две тяжелые папки машинописного текста с тридцатилистовиком и обещала вернуться за ответом через месяц.
Но Фроленок назначил мне встречу неожиданно скоро, аж через две недели. Я снова встретилась глазами с Арсеном, жалея, что не он мой редактор, впрочем, на этот раз Фроленок умудрился произвести на меня более сильное впечатление, нежели поэт Мирзаев. Начнем с того, что, едва я переступила порог издательства и добралась до нужной мне редакции, во всем здании вырубили свет. Непроглядной тьмы не получилось, потому что был день и свет лился из окон. Но не освещенные ничем коридоры и лестницы были охвачены таинственным сумраком. По этим самым коридорам тут же забегали какие-то люди, то и дело открывались и тут же захлопывались двери. Кто-то спрашивал, куда подевался электрик, кто-то звонил в аварийку. Я стояла посреди редакции забытая всеми, когда вдруг прямо на меня откуда-то из темного коридора издательства выскочил Сергей Фроленок. Выскочил и тут же остановился напротив с выпученными глазами и моими папками в руках.
– Я не знаю, как следует оценивать ваш роман, вы написали его в настоящем времени! Во времени действия, так сказать. Кроме того, там совсем нет слов автора, только прямая речь! Не думаю, что это можно переделать. Я в шоке! – с этими словами редактор развел руками и исчез, юркнув в нору одного из коридоров.
Роман в настоящем времени? Что он хотел этим сказать?
Не помню, как я вышла из издательства, не исключено, что прошла через стену, так как вояка у дверей меня так и не тормознул.
Но самое странное началось много позже, когда я ходила с романом по издательствам и везде меня встречали одним и тем же: «Феникс». Как же, как же. Сергей Фроленок говорил, что это очень странный текст, вообще без слов автора и в настоящем времени. А так бывает?»
Получается, что Фроленок ходил по питерским, нет, тогда ленинградским издательствам, и рассказывал, с какой странной штукой его угораздило соприкоснуться.
Дивно сие.
Фрол – Сергей Фроленок, или все-таки более привычно Фрол, родился в 1965 году в Риге. Человек, переживший знаменитый бой на перевале Саланг в Афганистане, бой, о котором принято говорить, что дышали там гарью, огнем и вздымающимся песком и пылью.
Сергей закончил филфак ЛГУ. Работал переводчиком и редактором в различных издательствах Москвы и Петербурга («Северо-Запад», «Центрполиграф», «Азбука» и др.), писал стихи.
Этот сильный и выносливый человек после Афгана жил странной, мало заметной жизнью и умер так же странно и нелепо в 2009 году, совсем недавно.
Со слов Арсена Мирзаева: перед Новым годом Фроленок решил непременно ехать в лес за елкой. Через три дня, 31 декабря, он позвонил жене и сообщил, что находится в больнице с обморожением обеих ног. Его нашли в лесу где-то под Гатчиной.
В больнице Сергей оставаться не пожелал, опасаясь, что врачи захотят ему ноги отрезать. Пришлось возить пострадавшего через день в травмпункт. Делали какие-то ванночки, Сергей принимал лекарства и вроде как пошел на поправку. Во всяком случае, ноги зажили. Но потом вдруг ему сделалось резко хуже: давление, высокая температура, полное отсутствие аппетита.
Диагнозы ставились разные – от панкреатита до сепсиса, возникшего на фоне разрушения сердечного клапана.
«Еще врач сказал, что у Сергея иммунитет был просто на нуле, организм напрочь отказывался бороться» (из «Живого Журнала» Арсена Мирзаева). Все это привело к заражению крови и смерти.