Многоточие сборки
Шрифт:
Нормальная жена должна сидеть дома, варить щи и рожать детей. А я… ну, я это я.
А чтобы любимый не поднимал свою самооценку за счет гнобления меня, пыталась всячески раскрутить его. Рисует – супер! Будет художником. Не хочет рисовать в стол – организуем заказы, совместные проекты.
Если бы мне в самом начале моего жизненного пути предложили что-нибудь подобное, уцепилась бы руками и ногами.
Между тем проходила очередная книжная ярмарка, на которой я, естественно, собиралась присутствовать. Пропуск был заказан и получен заранее. Но к открытию ярмарки наши отношения заметно накалились, поэтому я прибегла к тонкому психологическому ходу: сообщила милому, что очень хочу попасть на книжную ярмарку, умоляя найти способ провести меня туда. Замечу попутно, что если бы он не смог раздобыть пропуск, билет можно было преспокойно
Изображая из себя крутого мачо, возлюбленный долго разговаривал с кем-то по телефону и наконец заверил меня, что на выставку я попаду непременно.
Я тут же бросилась ему на шею, счастливая уже тем, что настроение моего милого после совершения «подвига» заметно улучшилось.
На ярмарку мы отправились вместе, любимый – с видом человека, исполнившего свой долг, а я в новеньком платьице и на каблучках. Ну что еще нужно женщине?
Впрочем, неприятности начались уже на входе. Вообще, я не из тех писателей, которых часто узнают на улицах, пристают с автографами и заваливают цветами. Но в этот раз, похоже, судьба решила сыграть со мной злую шутку. Первый человек, который громогласно поздоровался со мной, был писатель Николай Романецкий [60] . Потом я увидела Антона Первушина [61] и Васю Владимирского. Они все – то есть члены студии Андрея Дмитриевича Балабухи – шли с какого-то мероприятия нам навстречу.
60
Николай Михайлович Романецкий (род. 26 июня 1953 года в Новгородской области) – русский писатель-фантаст, переводчик, автор циклов «У мертвых Кудесников длинные руки», «Экспансия» и других произведений, член семинара Бориса Стругацкого и ответственный секретарь журнала «Полдень. XXI век». Живет в Санкт-Петербурге.
61
Антон Иванович Первушин (род. 27 мая 1970 года) – русский писатель и журналист, автор ряда научно-фантастических и научно-популярных книг. Лауреат литературных премий «Звёздный мост» (1999 и 2007), «Eurocon Encouragement Award» (2000), премии имени Александра Беляева (2002 и 2004), «Дверь в лето» (2005 и 2007), премии Союза писателей Санкт-Петербурга (2005), Международной литературной премии имени А. и Б. Стругацких (2007), Интерпресскон-2009 и премии имени Ефремова (2009).
– Привет!.. Здравствуй!.. Вот и Юленька пришла! – услышала я сразу же несколько голосов. Мой спутник ошарашенно вертел головой. Должно быть, у него сложилось впечатление, что на этой выставке со мной не поздоровались только стены.
– Кто это? – сквозь зубы осведомился он, поворачивая голову всякий раз, когда со мной здоровался кто-нибудь из подоспевших писателей.
– Это… – я охотно начала представление.
– А это сам Дмитрий Вересов! – вдруг чуть ли не взвизгнул мой спутник, вытаращивая глаза. – Ты не понимаешь, Вересов – мой любимый писатель! Он вообще лучший! Точно он!!!
– О, Юля, привет! – лицо Дмитрия расплылось в доброжелательной улыбке, и тут же он шагнул мне навстречу, раскрывая объятия и невольно отодвигая от меня своего горячего поклонника.
Я посмотрела на любимого: его лицо сделалось зеленым.
Надо думать! Ведь Вересов – это же святое. Любимый писатель сиречь небожитель, а тут такая фамильярность…
Жена должна сидеть дома и готовить щи. А как быть с женой, которая запросто общается с самим великим Вересовым?! Облом.
Легко приобняв меня, Дмитрий устремился к поджидающим его друзьям.
Я хотела уже пуститься в какие-нибудь объяснения. Но тут судьбе захотелось выкинуть еще один фортель.
– Юля, тебя ищет Евгений Лукин [62] , – прервал мою неначатую речь Романецкий.
– Кто? – не поверила своим ушам я.
– Женя Лукин. Он там, – Николай махнул рукой в сторону, откуда мы только что пришли, – возле урн с голосованием. Кстати, проголосуешь заодно.
Лукин? Но мы же незнакомы. Лукин – действительно небожитель. Для меня небожитель, для моего же милого – небожитель из самой высшей касты небожителей. Писатель из писателей!
62
Евгений Юрьевич Лукин (род. 1950 г. в Волгограде). Окончил историко-филологический факультет Волгоградского педагогического института. Начал писать вместе Любовью Лукиной фантастику во второй половине 70-х. Дебютная публикация – рассказ «Каникулы и фотограф» (1981). Сборник Лукиных, предложенный в Волгоградское книжное издательство, вызвал в 1983 году «войну рецензентов». Закончилось все разгромной рецензией Александра Казанцева, после которой о публикации книги не могло быть и речи. Первый сборник «Когда отступают ангелы» им удалось издать только в 1990 году – к тому времени Лукины успели стать неоднократными лауреатами премии «Великое Кольцо», присуждаемой за лучшие произведения года, и заработать славу одного из самых популярных отечественных фантастов. После смерти Любови Лукиной в 1996 году Евгений Лукин пишет один.
Уже не думая о благоверном, я устремилась вперед, опасаясь только одного, что Романецкий мог мне попросту соврать. Хотя зачем? В жизни за ним такого не замечала.
– Лукин тебя ищет! – крикнула мне вслед Лена Первушина [63] , и я уже не пошла, а побежала.
– Ты слышала, тебя везде ищет Евгений Лукин! – поймал меня за руку Михаил Ахманов.
Я влетела на площадку для голосования, на которой со скучными лицами стояли три девушки с бланками и запасными ручками.
63
Первушина (Евсевьева) Елена Владимировна родилась в 1972 году в Ленинграде. Окончила Санкт-Петербургскую государственную медицинскую академию, работала врачом-эндокринологом. Фантастику пишет с 1989 года. Дебютировала в 1999 году рассказом «Позволь мне уйти!» в журнале «Порог» (Украина). Автор нескольких фэнтезийных романов. Публиковалась на русском и польском языках в различных журналах.
– Где Лукин? – взвыла я.
– Да только что болтался здесь, – зевнула одна. Для нее – вот ведь неправильная герла – Лукин вовсе не был небожителем.
– Да как он выглядит? Покажите мне его! – не отставала я, прекрасно понимая, что, не зная любимого писателя в лицо, отыскать его в толпе невозможно.
– А вон он, – наконец кивнула мне на невзрачного бородатого человечка одна из дев.
С замиранием сердца я подошла к Лукину. Конечно, это был он. За моей спиной ревниво пыхтел мой возлюбленный.
Вдруг подумалось, что на самом деле никакой Лукин не звал меня. На что я ему. Все это какой-то глупый, замысловатый заговор. Впрочем, что-то чересчур замысловатый.
Дождавшись, когда Лукин поднимет на меня глаза, я срывающимся от волнения голосом назвала свое имя, добавив, что мне сказали, мол он меня ищет.
– Да, да… – Евгений порылся в нагрудном кармане куртки и извлек оттуда сборник «Блюз для Лилит», который мы сделали вместе с Сашей Смиром. – Подпишите, пожалуйста, у вас такие прекрасные стихи.
В этот момент я невольно взглянула на «милого», как он там. На него было страшно смотреть.
М-да, при любом раскладе мужика я, похоже, потеряла, решила я с грустью. После такого стресса он либо помрет от инсульта, либо выживет, но уже никогда…
Я оказалась права: небо разверзлось, и два небожителя долбанули от широты душевной по моему уже разваливающемуся браку. За что я им премного благодарна.
Как вышибают гонорары, или О столкновении культур
Хозяин издательства, правоверный пожилой мусульманин с первого дня знакомства разглядывал меня, точно вещь на рынке. Нужна, не нужна. Нет, точно нужна. Но не сама – норов уж больно непокладистый. Книга ее потребна и договор, чтобы лет шесть, а то и восемь не вякала.
Торговался он со знанием дела. Он прекрасно понимал: торг – не мой любимый вид спорта. Я максимум могла что-то подвякивать, сознавая, что делаю это скорее для проформы. Ну и бог-то с ним.
О выходе «Танцетерапии» издательство не потрудилось сообщить. Что же, дело вполне привычное. За авторскими экземплярами пришлось переться на склад – в даль дальнюю, через километры грязи. Ладно, и это не проблема, своя ноша руку не тянет. А книга объективно хорошая получилась.