Многоярусный мир: Ярость рыжего орка. Лавалитовый мир. Больше чем огонь.
Шрифт:
— Пока все в порядке! Нет никаких признаков кристаллизации!
В ответ на встревоженный взгляд Орка Дингстет объяснил:
— Если ты достаточно активен, то твой обмен веществ сможет отсрочить кристаллизацию твоего тела. Но тебе нужно спать, и как раз во время сна клетки начинают медленно превращаться в камень.
— Да что же это за мир такой? — подивился Орк и одновременно решил про себя, что уберется отсюда как можно скорее. — И почему же не кристаллизировался ты? — добавил он.
— Зазель создал меня обладающим природной сопротивляемостью, биологической защитой.
—
— Возможно, и есть. Постараюсь выяснить это для тебя. У меня есть доступ ко всему огромному массиву данных, которые скопил в этом мире Зазель.
Орк не привык просить, но ситуация требовала, чтобы он смирил гордыню. Он не собирался рисковать своим выживанием только лишь ради гордости. И, если понадобится, он согнет ее в бараний рог, хотя и не станет ломать.
— Ты выяснишь это для меня?
— Отчего же нет? — произнес Дингстет. — Сделаю, если только не обнаружится какая-то причина этого не делать, или если такая причина не найдется в компьютере.
— Спасибо тебе. Но ответь мне сначала на один вопрос. Как Лос сумел проникнуть в этот мир и поставить врата, через которые я сюда вошел?
— Лос?
Орк рассказал свою историю.
— Роковой изъян тоанской культуры, — принялся рассуждать Дингстет, — заключается в желании детей Владык какого-то конкретного мира править в нем безраздельно. Желание это было понятно и осуществимо в древние времена, когда у Владык имелись средства для создания новых миров. Тогда дети, становясь взрослыми, могли перебраться из родительских вселенных в свои собственные. Теперь же их возможности ограничиваются уже сотворенными мирами. Если бы они знали, что средства для создания новых миров по-прежнему существуют, то смогли бы отказаться от кровавых ссор. А из-за них, как тебе известно, численность Владык существенно снизилась.
— Погоди! — заволновался Орк. — Ты сказал, что средства для создания новых миров по-прежнему существуют? Где?
— Здесь. Я не имею в виду сами машины творения. Но я хочу сказать, что в этом мире хранятся данные, позволяющие построить новые машины. Есть не только инструкции, как ими пользоваться, но и указания по изготовлению необходимых материалов, по конструированию аппаратов и по обеспечению их энергией. И так далее.
— И ты можешь получить доступ ко всему этому?
— Конечно.
Орк покачал головой.
— Эти знания тысячи лет считались утраченными! А они здесь! В этом заброшенном мире!
— Здесь не так уж плохо, — заступился за свою вселенную Дингстет.
— Извини, если я задел твои чувства, — попросил прощения Орк. — Я пробыл здесь лишь короткое время, и мне не следует судить о мире на основе столь немногих данных. Но ты, должно быть, понимаешь, что эта вселенная не для меня. Да и в любом случае, мне не терпится вернуться в свой мир по причинам, которые я тебе объяснил.
— Месть для меня непонятна, — сказал Дингстет. — В меня не заложена при создании способность к мщению. Кстати, видеоматериалы о твоем отце, устанавливающем те врата, через которые ты прошел, имеются в памяти компьютера. Хочешь посмотреть их?
— Я терялся в догадках, как это он сумел войти в этот мир и выйти из него.
— Это я его впустил. Я всегда отличался любопытством, и мне захотелось поговорить с ним. Он был первый за многие века, кто пытался войти сюда. Зазель не играл в ту игру, которой так увлекаются Владыки. Он установил бескодовые врата, хотя открывались они только с этой стороны. Я позволил Лocy войти, но тот меня разочаровал. По его словам, он спешил, но обещал вернуться после. Он так и не вернулся, а было это свыше пятисот лет назад. Очевидно, ему нельзя доверять. Когда ты впервые упомянул его имя, оно ни о чем мне не сказало. Но во время разговора я вспомнил о нем. Я...
— Ведь ты не рассказывал ему об информации, касающейся машин творения, так? — спросил Орк.
— Не рассказывал. Мы не коснулись этой темы во время наших кратких бесед. Я сказал бы, но...
— Дингстет, — настойчиво воззвал к нему Орк. — Выслушай мой совет! Никогда больше никому не рассказывай об этих машинах! Если ты это сделаешь, тебя могут убить — после того как ты поделишься своими знаниями! Есть много тоанов, которые хотели бы завладеть этой тайной и сохранить ее для себя! Они выпытают ее у тебя, а потом убьют.
— А ты? — сказал Дингстет.
— Я буду очень благодарен, если ты покажешь мне эту информацию, а потом откроешь врата на достаточно долгий срок для прохода в мир Лoca.
— Ты не ответил на мой вопрос, — заметил Дингстет. — Боюсь, это означает, что ты скрываешь от меня какие-то свои намерения и замыслы. Я недостаточно хорошо тебя знаю, чтобы разбираться в твоей личности. Но если ты не отличаешься от большинства Владык, за славным исключением Манату Ворцион, то наверняка убьешь меня, после того как узнаешь все, что можно, о машинах творения.
— Зазель создал тебя чрезвычайно откровенным! — невольно рассмеялся Орк.
— Если бы я рассказал тебе, как пользоваться этим миром, вернее — как сотрудничать с ним, тебе пришлось бы отдать немного крови за нужную тебе информацию. И понадобилось бы приложиться лицом к монитору ввода и позволить ему сосать твою кровь, прежде чем он выдаст тебе требуемое. Но компьютер не отпустил бы тебя, если ты не знаешь определенных кодов, которые я не намерен тебе сообщать. Тебя высосало бы насухо.
— Ты просто скажи мне, как уйти отсюда, — попросил Орк. — Это все, чего я хочу.
Орк думал — и Джим знал о его мыслях — что когда-нибудь вернется сюда на небольшом бронелете и получит эту информацию. Впустить его мог только Дингстет, но Орк найдет способ уговорить андроида. Или же вернется через врата каманбуров.
— Почему же ты впустил моего отца? — продолжал Орк. — А также, почему позволил ему установить врата, которые убивают тех, кто пытается пройти через них?
— А почему бы и нет? Какое мне до того дело? Ты пока что первый Владыка, который через них прошел. Твоему дяде, Йаджиму, пройти не удалось, и по всей вероятности следующему, кто попытается, тоже вряд ли удастся. Интересно будет понаблюдать за твоими последователями, если такие найдутся.