Множественное число
Шрифт:
Она вынесла собой дверь пожарного выхода и вылетела на улицу. Холодный ветер ударил её и откинул с лица растрепавшиеся пряди. Тася припустила в сторону парковки. Она не успела подумать о том, что двое безоружных Амурских вряд ли смогут противостоять вооружённому мерзавцу, её сознание просто закоротило. Мозг выдал базовую ассоциацию: братья — это безопасность, и ноги сами понесли её туда, где Амурские должны были её ждать.
Телефон снова заорал, выдавая Тасино местоположение. У неё не было времени отключить его и выкинуть было нельзя. Запись разговора была слишком ценной. Тася не могла посмотреть на экран
Краем глаза Тася заметила движущуюся фигуру. Это был тот самый мужчина, который «отдыхал» в машине у входа в офис фармкомпании. Тася тут же порскнула влево, уходя от широко распахнутых объятий. Перебежать оживленную Ан дер Гольдбрюге, попетлять самую малость по улочкам, и она смогла бы добежать до парка. Там, спрятавшись где-нибудь, она позвонила бы братьям.
Но преследователи загоняли её в другую сторону. Она выбежала на Егерштрассе. Справа от неё за низкими живыми изгородями виднелись крохотные частные дома законопослушных бюргеров. Слева была промзона. Тася не давала себе времени думать, она, что было сил, побежала, увидев небольшой просвет между изгородями.
Тася выскочила на дорогу, за её спиной взвизгнули шины, послышался звук удара и звон стекла, посыпалась ругань. Между изгородями перед ней была небольшая дорожка, а прямо перед ней стояла компания подростков с сигаретами в руках.
Парни расширившимися глазами смотрели на несущуюся прямо на них Тасю. Девушка, повинуясь какому-то наитию, сунула руку в карман пиджака и схватила сотню евро, что сняла в банкомате в первый день командировки. Братья так и не дали ей потратить их.
Тася вынула тонкую пачку купюр и швырнула за спину, когда парни отшатнулись с её пути. Послышался счастливый возглас. Не оглядываясь, Тася нырнула в темноту. Она молилась, чтобы этот трюк дал ей хотя бы секунду форы.
Кто-то за её спиной орал, она слышала громкий топот множества ног, звуки возни. Как только она поняла, что в такой темноте преследователи точно потеряли её из виду, она, недолго думая, сиганула в ближайшие кусты, стараясь не шуметь.
Спрятавшись за пучком травы, Тася дрожащими пальцами разблокировала смартфон и несколькими движениями отправила файл в общий чат с Амурскими. Одновременно с этим она отключила все оповещения.
В следующую секунду, ни на что не надеясь, она зажала кнопку записи голосового сообщения и хриплым шёпотом быстро проговорила: «Отправьте это в полицию», а потом вдруг всхлипнула и просипела: «Я где-то на Егерштрассе… Помогите…»
Тася заблокировала телефон, на секунду прижала его к груди, будто он мог её связать с братьями, а потом сунула его во внутренний карман пиджака и затихла. Она лежала на траве, стараясь не шевелиться и не дышать. Тася внимательно всматривалась в темноту сквозь густые заросли. Её глаза были широко открыты от ужаса, после быстрого бега её сердце колотилось где-то в глотке. Тасе казалось, что оно стучит слишком громко, и её преследователи издалека слышат этот сбивающийся ритм. В её ушах шумела кровь, заглушая окружающие звуки.
Тася молилась, чтобы её не нашли. Ведь это возможно? Правда? Они просто пройдут мимо, не заметив её, и она ужом, на брюхе выползет куда-нибудь, где братья смогут её подобрать. Тася лежала ухом на земле и старалась прислушиваться
Тяжёлые шаги приближались, всё ближе и ближе. Тася напряглась всем телом, готовая вскочить и бежать, но преследователь прошёл мимо, не задержавшись около её укрытия. Она чуть расслабилась, позволив себе понадеяться, что она останется невредима. Шум шагов снова начал приближаться. Её искали. Тася затаила дыхание и сжалась на траве, надеясь, что густая зелень скроет её.
— Was machen Sie da, Lady[2] ?! — раздался над её головой старческий голос.
Тася вскинула взгляд. Над ней стоял сухопарый седой тощий старичок. Поблёкшие старческие глаза за огромными стрекозиными очками, пылали праведным гневом. Шаги преследователей мгновенно стихли, они явно прислушивались.
— Мразь, — прошипела Тася по-русски, вскочив с земли, и помчалась во всю прыть, куда глаза глядят.
Тася и правда сейчас желала этому старичку подавиться его собственными словами. За её спиной раздался громкий топот и крики. Преследователи увидели её, но она так просто не сдастся. Девушка бежала, не разбирая дороги. Она топтала чьи-то идеально вычищенные газоны, перепрыгивала через педантично подстриженные кусты. В один из прыжков раздался треск, и Тасино платье порвалось по шву, обнажив бедро до самой талии. Она не обратила на это внимания.
Через несколько секунд она выскочила на пустынную улицу. Поздний вечер в тихом городе. Все его благообразные жители сидели по домам и пили чай из своих идеально вымытых чашечек. Проехала одинокая машина, чётко соблюдая правила дорожного движения.
На другой стороне дороги вдоль улицы стояли длинные дома, обежать, которые Тася не успеет. Её просто догонят. Она повернула направо и помчалась дальше. Надеясь, что ей на этой чистенькой и до зубовного скрежета правильной улочке встретиться хоть кто-нибудь. Хоть кто-нибудь, у кого она сможет попросить помощи. Тася надеялась, что в неё не будут стрелять.
Никогда в своей жизни она не бегала так быстро. Топот за её спиной приближался, её преследователи кричали, она не обращала внимания на их слова. Тася надеялась. Надеялась, что братья всё-таки успеют найти её.
Слева от неё взвизгнули шины, и она с замиранием сердца обернулась на звук, ожидая увидеть старенькую машинку, на которой братья привезли её в этот треклятый город. Вместо этого к ней приближался большой чёрный минивэн. Она не успела отскочить. Когда машина поравнялась с ней, боковая дверь отъехала в сторону, из машины высунулся мужчина и, грубо схватив её за платье, затащил внутрь. Хлопнула, закрываясь, дверь.
— Попалась! — проговорил поймавший её и осклабился. — Так-так! Поговорим?
[1]Моя часть (нем.), песня Rammstein.
[2]Что Вы здесь делаете, дамочка?! (нем.)
Глава 19
— Nun? Wohin rennst du, Susse?[1]
Тася узнала этот голос, раздавшийся над её головой. Это был тот самый мужчина, которого Маттиас представил на первых переговорах герром Шлехтером[2]. Братья никак не могли запомнить его имя, а ей оно врезалось в память. Тасе он и раньше не очень нравился, а теперь она подумала, что эта фамилия отлично отражает его сущность.