Мода на чужих мужей
Шрифт:
– А откуда ты знаешь, что я вниз бежал, а? Откуда вообще знаешь, что я там был?! – тут же ухватил его за воротник Ростов. – Следил за мной?
– Нет, не следил. Орал ты, начальник, на весь подъезд. Сверху откуда-то. От ее квартиры, я так понял.
– А ты где был в это время?
– Я между вторым и третьим этажами стоял.
– А какого хрена ты там делал, гад?! – Дмитрий больно тряхнул его. – Что ты там делал, отвечай?!
– Скажу, не поверишь ведь, – криво ухмыльнулся тот.
– А ты попробуй!
– Наблюдал я за ней. Влюбился я, начальник! Как дурак влюбился! И
– Кто??? – вытаращился Ростов, боясь поверить в то, что мелькнуло у него в голове. – Кто королева? О какой женщине речь-то, не пойму?!
– Об Ольге, начальник.
– Ах, об Ольге?! – протянул он со злой ухмылкой. – Да как ты посмел, скотина, к ней вообще приближаться?! Кто тебе право-то дал?!
– А кто лишал? – резонно возразил уголовник. – Я, между прочим, любить могу кого хочу. Законом не возбраняется.
– Допустим! – Ростов скрипнул зубами. – Но ты так и не ответил, что делал в ее подъезде! Кстати, поднимайся, двигаем туда, коллеги мои приехали. И моли бога, чтобы с ней было все в порядке, иначе я тебя на части порву!
– Я-то тут при чем? – сразу заныл подозреваемый, неловко поднимаясь из сугроба. – Говорю, влюбился, потому и таскался везде следом.
– Зачем?! – Ростов не удержался и дал ему пинка. – Зачем ты за ней таскался?!
– Интересно было.
– Да ну! И в чем интерес состоял?! – Еще один пинок по вывалянному в снегу заду.
– Вообще все было интересно, и смотреть на нее приятно было, как она ходит, как говорит, как смотрит. Красивая! Я бы таких женщин вместо картин в музее выставлял!
– Я вот тебе сейчас выставлю! – окончательно рассвирепел Ростов.
Представить, что этот опасный человек день и ночь незаметно для нее самой преследовал Ольгу, было слишком мучительно.
– А волосы у нее какие! Пахнут летом! Летом я в зоне еще был, но иногда ветерок из-за забора такой вот запах занесет, и жить охота. И Оля… Она красивая и хорошая, – мечтательно бормотал тот, бодро шагая со связанными за спиной руками, потом вдруг оглянулся и упрекнул с обидой: – А ты ее проморгал, мент! За мной помчался, а настоящий преступник, видимо, все еще там был! Ты вот убежал, а он мог вернуться и доделать.
У Дмитрия аж в горле пересохло, стоило представить на минуту, что этот гад может оказаться прав. А что, если и правда он не врет? Что, если Ростов упустил что-то важное в этой чертовой темноте? Мимо кого-то он на первом этаже проносился, едва не сбил. Что, если это и есть тот самый человек, который напал на Ольгу? А он, купившись на приманку, упустил его? Тогда что получается? Получается, что этот уголовник был с ним в сговоре?
– Ага! – фыркнул тот со злостью, когда Дмитрий вслух озвучил мысль о предполагаемом соучастии. – Это вы можете, как же! Если что не вяжется, то начинаете кому угодно клеить! Кто напал на нее, не знаю, можешь не верить мне, век свободы не видать! Но что тот мазурик был выше меня этажами и ждал ее там, то стопудово. И пришел, видимо, позже тебя, но раньше меня. Иначе мы бы с тобой на него наткнулись… Слышь, а может, это он и свет отключил, а?
Этого
– Разберутся! Шагай веселее, – прикрикнул он, до подъезда оставалось метров десять.
– Как думаешь, она жива?! – со странной, трепетной какой-то тревогой поинтересовался мужик.
– Когда я там был, была жива, – нехотя признался Ростов, просто для того чтобы не молчать и не бояться за нее в одиночку. – Но кровь у меня на руках откуда-то…
– Могла ведь упасть и разбиться, а? – с надеждой оглянулся тот.
– Ага, а потом отползти к стене, лечь навытяжку, пакеты аккуратно в угол припрятать, чтобы никому под ноги не попались! – Ростов выругался. – Тот, кто это сделал, если, конечно, это не ты…
– Век свободы не видать! – заорал тот с суеверным ужасом. – Стал бы я! Она мне так нравится, а ты городишь! Прости, начальник, но я бы ни за что ей зла не причинил. И так попугать пришлось немного. С дури ведь! Простить себе не могу. Но меня тоже понять можно! Все как-то странно… Вела она себя как-то странно.
– Это ты о чем?
– Потом расскажу, у нас с тобой, чую, времени будет до хрена. Просто на понт ее взял, чтобы повод видеться был. А она…
– Что она?
– Слишком занятой оказалась, чтобы мое вранье разбирать. Или помощник у нее догадливый слишком.
– Это ты о ком? – не понял Ростов, думая, что тот имеет в виду его.
– Есть тут один, голубоглазый. Ох и сволота склизкая! Ох и сволота… И как его Оля не рассмотрела?!
Ему пришлось закрыть рот, потому что они как раз добрались до подъезда, и Ростов сдал его с рук на руки сотрудникам милиции, дежурившим возле машины. А сам помчался вверх по лестнице, забыв, что лифт заработал.
Оля сидела, прислонившись спиной к стене, на том же самом месте, где он ее нашел. Дубленка комком валялась рядом, кофточка была завернута почти до подбородка, а молодая девчонка в костюме медицинской сестры неумелыми руками накладывала повязку. Голова уже была перевязана. И все так кургузо, криво как-то.
Присылают не пойми кого, с раздражением подумал Дмитрий, наскоро здороваясь со знакомыми оперативниками и опускаясь на коленки перед Ольгой.
– Ну! Что тут?! Ольга Николаевна, вы меня слышите?! – Он чуть тронул ее за бледную щеку, перепугался, какими мутными глазами глянула та на него и отвернулась, и пристал к медсестре: – Что с ней, а?! Что вы ее всю бинтами упаковали? Что-то серьезное?
– Могло быть, как бы не зима да не темнота, – вздохнула девушка, завязывая кончики бинта несуразным бантиком. – Промахнулся убийца-то, да дубленка спасла. Ножевое ранение, но пустяшное. Нож скользнул по ребру, рассек кожу и только.
– А голова чего перевязана?! – чуть успокоился Ростов.
– Так упала пострадавшая-то! Как, вы думаете, на бетон падать? – Девица вытаращила на него крупные карие глазищи. – Голову разбила, надо рентген делать, как бы сотрясения не было.
– Она потому так смотрит, да?! – Ростов пощелкал пальцами у Ольги перед глазами и, не добившись никакой реакции, снова повторил: – Поэтому, да?