Модернизация: от Елизаветы Тюдор до Егора Гайдара
Шрифт:
Авторитарный стиль Ли Куан Ю чувствовался во всем: начиная с запрета жевательной резинки (имеющей мерзкое свойство прилипать ко всему подряд, загрязняя тем самым город) и заканчивая брачными рекомендациями (хорошо образованным мужчинам надо жениться на хорошо образованных дамах, чтобы не портить генофонд). Премьер был явным автократом, но все же не диктатором.
В Сингапуре постоянно проводились парламентские выборы, на которых столь же постоянно побеждала возглавляемая Ли Куан Ю Партия народного действия (социалистическая по своей направленности). Другие политические силы были маргинализированы. Формально противники г-на Ли могли участвовать в выборах, но на практике что-либо противопоставить национальному лидеру было
В сингапурской системе власти имелось по крайней мере три зоны, где правил бал жесткий авторитаризм, — противодействие забастовочному движению, политическая борьба и борьба с коррупцией.
Забастовочное движение представляло собой одну из главных угроз тому курсу на обеспечение доверия в отношениях с ТНК, который прокладывал Ли Куан Ю. Туда, где много бастуют, капитал вряд ли пойдет. Таким образом, обеспечение лояльности со стороны профсоюзов — это задача не столько работодателей, сколько государства, желающего экономического роста.
В 1961-1962 гг. в Сингапуре произошли 153 забастовки. В 1969 г. не случилось ни одной. Проблема была решена менее чем на протяжении одного десятилетия. Как такое стало возможно?
Отношениям Ли Куан Ю с трудовыми коллективами особую пикантность придавал тот факт, что начинал свою карьеру премьер-министр в качестве профсоюзного юрисконсульта. Однако со временем он стал весьма жестко обходиться как с профсоюзами, так и с законодательством.
Забастовочную активность портовых рабочих Ли Куан Ю снял угрозой считать их действия проявлением государственной измены. А в 1967 г., когда разразилась стачка мусорщиков, полиция арестовала всех лидеров профсоюза и предъявила им обвинение в организации нелегальной забастовки. Что же касается рядовых забастовщиков, то все они были мигом уволены. От желающих трудиться требовалось тут же подать новое заявление о приеме. Рабочие оказались деморализованы такой жесткостью и быстро сдались. Через два месяца их профсоюз был вообще ликвидирован.
Людям в Сингапуре приходилось вкалывать в основном на тех условиях, которые предлагали им работодатели. Зато 14-процентная безработица, зафиксированная в 1965 г., не только не возросла после ухода британских войск, но, наоборот, снизилась к 1997 г. до 1,8%. При этом благодаря быстрому экономическому росту постоянно увеличивалась и средняя зарплата граждан. Неудивительно, что они голосовали на выборах за партию Ли Куан Ю, несмотря даже на его жесткость.
В политической сфере партия власти вынуждена была поначалу противостоять коммунистам, имевшим сравнительно высокую поддержку и ориентированным на маоистский Китай. Полиция, нисколько не стесняясь, разгоняла оппозиционные демонстрации и без зазрения совести отправляла коммунистов в лагеря, даже не заручившись решением какого-нибудь доморощенного «басманного суда». Ли Куан Ю прямо пишет в своих мемуарах, что вряд ли смог бы одержать над противниками победу без использования недемократических методов.
При таком подавлении политических противников оппозицию могли бы составить массмедиа, но Ли Куан Ю и здесь не терпел никакой самостоятельности. Местная пресса, критиковавшая власть, вынуждена была эмигрировать в Малайзию, а впоследствии стать полностью лояльной, перейдя на освещение лишь дозволенных властями тем. Что же касается ведущих СМИ Англии и Америки, то за статьи «антисингапурской направленности» их наказывали резким сокращением числа экземпляров, допускаемых к продаже в государстве г-на Ли.
Наш герой не признавал роли массмедиа даже в такой сфере, как борьба с коррупцией, которая для всякого общества с авторитарной культурой населения является чрезвычайно серьезной проблемой. Сингапур в начале 60-х гг. был сильно коррумпирован, причем нетрудно догадаться, что на первых местах по злоупотреблениям находились местные таможенники и «гаишники».
Вместо демократизации партия власти ужесточала законодательство. Если некий чиновник, скажем, жил не по средствам, сей факт уже использовался в качестве доказательства злоупотребления служебным положением. А для сбора иных доказательств следствие получило огромные полномочия, включая арест подозреваемого, доступ ко всем его счетам (в т.ч. к счетам членов семьи) и право использовать в качестве обвинения одно лишь свидетельство сообщника по делу.
Понятно, что в подобной системе «за коррупцию» нетрудно посадить любого человека. Например, политического противника или конкурента при продвижении по службе. Скорее всего, «борьба с коррупцией» стала еще одним инструментом для укрепления позиций партии власти. Тем не менее формально поставленной цели Ли Куан Ю тоже достиг. В 2008 г. Сингапур по степени некоррумпированности чиновничества занимал четвертое место в мире и первое — в Азии. Правда, скорее всего главную роль в достижении высоких показателей сыграло не столько репрессивное законодательство, сколько либерализация экономики. Трудно ведь брать взятки там, где от чиновника мало что зависит.
«Инь» и «ян» в процессе модернизации
Все сказанное выше о политическом курсе Ли Куан Ю представляет нашего героя ярко выраженным правым: свобода в экономике, опора на крупные корпорации, твердость в использовании власти, пренебрежение правами человека. Так был ли в стратегии Партии народного действия какой-либо социализм? Или она принадлежала к левым лишь формально?
В каком-то смысле, наверное, ПНД действительно была правой, поскольку ее основной политический соперник — коммунисты — находился слева. Однако нельзя сказать, что Ли Куан Ю был безразличен к социальным благам, предоставляемым населению. Нельзя сказать, будто он делал ставку лишь на рост реальных доходов трудящихся и пренебрегал проблемами пенсионного страхования, здравоохранения и массового жилищного строительства. Наоборот, именно в социальной сфере наш герой стал истинным новатором. Именно благодаря примененной им системе страхования Ли Куан Ю поднялся из разряда крупных государственных деятелей в разряд великих реформаторов.
Распространенное на Западе «государство всеобщего благоденствия» он не терпел. Оно тормозило развитие и лишало людей стимулов. В этом смысле западник Ли Куан Ю оказался первопроходцем, отошедшим от устоявшихся за несколько десятилетий стандартов. Ему удалось соединить либеральные экономические принципы с теми гарантиями, которые предоставляет человеку социализм.
Объяснял свою философию он чисто по-китайски, трактуя либеральный индивидуализм как мужское начало, а социалистическое выравнивание как женское: «Чем больше "ян" (мужского элемента), то есть чем больше конкуренции в обществе, тем больших результатов оно добивается. Если "победитель получает все", то конкуренция будет острой, но групповая солидарность — слабой. Чем больше "инь" (женского элемента), то есть чем равномернее распределены результаты работы, тем сильнее групповая солидарность, но тем ниже общие достижения ввиду ослабления конкуренции».
Сочетания «инь» и «ян» Ли Куан Ю добился, создав первую в мире обязательную систему пенсионного страхования накопительного типа. Работник и работодатель совместно своими отчислениями создавали персональный фонд, из которого человек по достижении 55 лет начинал получать пенсию. Таким образом, с одной стороны, преодолевалась традиционная для третьего мира практика содержания стариков за счет заработков детей, но с другой — устранялись недостатки принятой в Европе и в СССР распределительной системы, в которой пенсии почти не зависят от личного трудового вклада.