Модификатор
Шрифт:
— Мэм, похоже, ваше средство действует, — произнес командир группы.
— Ну, разуметься, я вроде как ученый, и прошу, давайте прибережем комплименты до того момента, когда выполним задание.
— Хорошая мысль, так и поступим, — согласился он.
— Вот я и думаю, зачем мы столько боеприпасов таскаем с собой, надо было взять пару контейнеров чудо-зелья от доктора Маерс и все будем в шоколаде, — усмехнулся один из бойцов, его поддержали смешками и остальные, так что командиру пришлось еще раз призвать их к дисциплине. — Да не волнуйтесь командир, мы здесь как на тренировочной базе, убить не убьют, а попугать попугают.
—
— Есть сэр! — ответил пулеметчик, открывая дверь в следующий отсек.
Как и раньше, в коридор он вошел первым. В отличие от прошлого отсека этот оказался девственно чист, ни одного урода, кто бы скалил на них зубы. Спящих тоже нигде не было видно, возможно они находятся где-то в другом месте.
— Чисто, — произнес пулеметчик, повернувшись к командиру.
— Потолок! — крикнула Николь, когда увидела, что на плечо спецназовца капнула слизь.
Бронированный боец посмотрел вверх, а вот оружие применить уже не успел. Двое зараженных обрушились на него повиснув на руках, а третий запрыгнувший на спину когтем перебил сочленения между броней и шлемом. Бронестекло шлема мгновенно залило изнутри кровью и ослепший боец на последних секундах жизни нажал на гашетку. Дорожка из высекающих искры пуль, побежала по стене коридора и спустя мгновение промчалась по бронированным телам спецназовцев.
Никто не ожидал подобного разворота событий, и среагировать бойцы не успели. Николь опрокинулась на спину прижатая закованным в металл бойцом отряда. Сам того, не ожидая, он послужил для нее своеобразным щитом от убийственного огня пулемета.
Погибший пулеметчик перестал жать на гашетку и рвущие броню пули прекратили собирать кровавую жатву. С трудом, сбросив с себя мертвое тело десантника, Николь взяла его винтовку и открыла огонь по зараженным. Вскоре к ней присоединились выжившие спецназовцы. Плотным огнем им удалось остановить зараженных, прущих на них, как алкоголики за бесплатной выпивкой. Основная масса монстров наелась пуль, и не в состоянии перевалить подобный деликатес разваливалась на части. А вот тройка охотников, которые так легко расправились с пулеметчиком, избежали смерти и скрылись в вентиляционном отверстии. В наступившей тишине выжившие бойцы быстро перезарядили оружие и стерли со шлемов слизь, мешавшую обзору.
Глава-32.
— Мэм, что это значит? — спросил командир группы, не сводя взгляд с коридора. — Вы же говорили, что антидота хватит на весь корабль?
— Я этого и не отрицаю, его действительно хватает, а вот почему его не распространили по всему кораблю, это уже было ваша задачей.
— Командир, мы потеряли пятерых, — сообщил один из бойцов.
— Отряд, слушай мою команду, антидот теперь не действует, всем быть предельно внимательными, — произнес командир группы, поднимаясь с колена. — Противник это тот, у кого уродливая рожа, хотя ваши не лучше, но они, по крайней мере, закрыты бронестеклом шлема. Поэтому стрелять только в тех, кто без шлема, а не друг в друга, мне больше дурацкие потери не нужны. Если видите, что кто-то направил на вас оружие, разрешаю стрелять на поражение. Собираем боезапас у мертвецов и выдвигаемся к капитанской рубке.
Николь тоже не осталась безучастным наблюдателем и, отстегнув с брони погибшего спецназовца запасные магазины, пристроила их у себя на поясе. По правде говоря, она не рассчитывала, что ей придется еще раз когда-нибудь брать в руки оружие. Отец, правда, любил повторять, что умение стрелять еще никому не вредило, и опять он оказался прав. Она пыталась донести до него, что в той области, где она собирается преуспеть, умение с сотни метров вгонять пулю в лоб, совершенно без надобности.
Надо отдать ему должное, отец всегда очень внимательно выслушивал Николь. А потом говорил, что она совершено права и протягивал ей новый магазин со словами: — Ну, раз ты еще не преуспела в той области, то будь паинькой и порази три мишени, до них всего-то сто пятьдесят метров. Николь как всегда отмахивалась рукой, брала оружие и тремя выстрелами опрокидывала мишени. Она не сердилась на отца, он искренне ее любил. Но что мог дать своей дочке старый космический десантник, как не умение обращаться со стандартным армейским арсеналом. Отец совершенно не верил в то, что наука как-то сможет ее защитить, и у него на то была веская причина.
Николь не помнила свою мать, но отец говорил, что она была главой научного отдела. Именно там они и познакомились, мама работала над каким-то секретным экспериментом для министерства обороны, а его взвод занимался охраной ее лаборатории. В тот год его вместе со взводом перекинули на другой объект. Сменившие их на посту десантники, погибли все, включая и сотрудников лаборатории. Это произошло за пару дней до его возвращения, год они общались с мамой при помощи видеосообщений и через два дня должны были встретиться.
Обстоятельства нападения на объект так и не были полностью выяснены, как впрочем, и исполнителей тоже не нашли. Единственное что отец узнал, это то, что мама где-то сумела достать пистолет, но не смогла снять его с предохранителя. Отрывок этой записи ему регулярно снился в кошмарах. Лишь спустя месяц ему сообщили, что у него осталась дочь, подарок, который ему готовила мама. Он незамедлительно отыскал Николь и, оставив службу, посвятил свою жизнь ее воспитанию. И первое детское воспоминание Николь связанно с тем, как отец учит ее снимать с предохранителя огромный для ее ручек пистолет.
К моменту ее поступления в институт он погиб. В полиции ей сказали, что он переборщил с выпивкой и упал с моста в реку. На ее возражение о том, что отец совершенно не переносил алкоголь, следователь лишь устало пожал плечами. Последний разговор с отцом она хорошо помнила, он так врезался в память, что она помнила даже то, сколько секунд проходило между его слов: — Дочка, возможно, то, чему я тебя учил, никогда тебе не понадобится, но если случится так, что ты воспользуешься моими знаниями, вот тогда ты и скажешь мне спасибо, — произнес он, и поцеловал ее в лоб, прежде чем выйти на вечернюю прогулку, с которой он так и не вернулся.
— Спасибо папа, — прошептала Николь, перезарядив штурмовую винтовку.
— Мэм, вы что-то сказали? — спросил командир оставшейся группы.
— Пустяки, просто кое-кого вспомнила, — отмахнулась она.
— Понятно, ну тогда выдвигаемся к цели, держитесь в центе группы, не хочу потерять еще и вас, — ответил он, осторожно двигаясь впереди отряда.
После потери пяти человек расслабленность с бойцов, как рукой сняло. Теперь они знали, что легкой прогулки не получиться, а если вспомнить тех трех тварей которые расправились с пулеметчиком, то она будет весьма опасной и броня может им и не помочь.