Модистка королевы
Шрифт:
Их презрение я переживала молча. Я знала, что нельзя демонстрировать свое душевное состояние, что нужно прятать обиду. Я знала также, что должна приспособиться к новому положению. В первую очередь я изменила имя, данное мне при крещении. Пагелла находила его слишком заурядным.
— Это вульгарно, — говорила она с плохо скрываемым отвращением.
Часто в ателье девушки, смеясь, перекидывались шуточками, имитируя мой акцент, который был довольно сильным и резал им ухо. Провинциальная интонация и устаревшее имя смешили их до слез. В доме, который кичился привилегией обслуживать французский и испанский двор, старинные имена вышли из моды. А ведь они должны были ласкать слух как самая нежная колыбельная Беркана. У большинства девушек имена были иностранные, модные, очень изящные.
— Как вы находите имя Оливия? А Шарлотта? — неутомимо помогала мне в моих поисках Пагелла.
И хотя я не приходила от них
В то же время я всеми силами старалась избавиться от акцента, понимая, что с ним далеко не уйти. Хорошие манеры и красивое имя имели огромное значение. То, как меня станут называть, должно нравиться не только Пагелле. Я хотела, чтобы мое новое имя было простым и нежным, как бархат, и я нашла его — Роза!
— Вот это уже лучше, — одобрила хозяйка.
Имя «Роза» понравилось Аделаиде, даже остальные девушки согласились, что оно изящнее моего старого и не такое простоватое. «Мадемуазель Роза» — так стали называть меня клиентки. Им понравилось это красивое имя. Как мало было нужно, чтобы изменить отношение ко мне парижанок, подумала я. Ведь бывают намного более серьезные самоотречения. Новое слащавое имя подняло меня в глазах окружающих, повысило мой престиж. Присвоив столь привлекательный ярлычок, я без труда стала своей в большой семье работниц дома мод.
Конечно, нужно было продолжать учиться. Узнать, что такое тракенар [20] , научиться обращаться с шенилью [21] , с компером [22] , с «корзинами» для платья и маленькими бономами [23] .
Эта профессия требовала напряженной работы всего организма: голова должна была все помнить, ноги без устали носить меня по городу, пальцы умело держать иглу, уши ловить все новости последнего времени, а язык распространять их дальше. Находясь в доме мод, я слышала столько новостей, сколько не узнала бы никогда, даже если бы досконально изучила все газеты. Ни одной свежей сплетне не удавалось укрыться от нас. Я, однако, предпочитала укрощать волны оборок, усмирять плиссировку, приноравливаться к воланам, гофрировать кружева.
20
Тракенар — обруч на юбке. На юбке находилось от пяти до восьми обручей. Самый первый, верхний, назывался тракенаром.
21
Шениль — тесьма на мягком шелке.
22
Компер — фальш-жилет, сделанный из двух половинок, прикрепленных к корсажу платья на английский манер.
23
Бономы — манжеты в несколько рядов.
Больше всего меня занимали головные уборы. Я украшала их газом, лентами, свежими цветами. Старшая портниха заметила, что я делаю это со вкусом, интуитивно выбирая правильные сочетания цветов: холодные тона — чтобы сгладить яркий румянец одних клиенток, маленькие перья или розы — чтобы оживить мрачные физиономии других. Я начинала изобретать. Пагелла оценила мои первые попытки творчества. Старшая портниха, мадам Сагедье, выглядела растерянной, видя, как увлеченно я мну муслин [24] . Она наверняка задавалась вопросом, что движет мною — желание выделиться или получить более высокое жалованье? Или же — и подумать страшно — любовь к этому проклятому ремеслу? Но старшая портниха знала точно, что хозяйка уважает меня. Все девушки, за исключением Аделаиды, занервничали. Тем более, что наши клиентки желали теперь, чтобы именно я занималась их туалетом. Особенно те, что не блистали красотой. Они говорили, что зеркала в «Модном штрихе» наименее жестокие во всем Париже.
24
Муслин (фр. mousseline — от названия города Мосула в Малой Азии) — легкая, тонкая и мягкая ткань, бумажная, шелковая или шерстяная.
— Пришлите ко мне Розу, непременно Розу!
— Эта девочка — настоящая волшебница.
Сказать, что я была
Каждый день я стремилась узнать что-то новое о любимом ремесле, овладеть ранее незнакомым приемом. Спустя некоторое время я уже могла работать в ритме опытных мастериц. Как и мадемуазель Виктория, мадам Сагедье пришла к выводу, что у меня есть природный дар. Но без работы талант — ничто или почти ничто. Итак, благодаря природной склонности и терпению я овладела искусством украшения, «поэзией моды», как говорила мадам Пагелла. Хозяйке нравилось, чтобы к ее имени прибавляли разные эпитеты, любимыми были: «великая начальница вкуса», «эксперт в вопросах красоты».
Моя жизнь протекала вдали от дома, но тосковать стало некогда: я была постоянно занята проблемами, связанными с работой, жалованьем, жильем, хозяйкой и подругами-ровесницами. Я, конечно, скучала по Аббевилю, но и у Парижа обнаружились свои хорошие стороны. Солнечные воскресные дни я проводила с подругами, и такие встречи быстро вошли у нас в привычку. Было бы преувеличением сказать, что все мы прекрасно ладили, но сидеть вместе на берегу Сены, смакуя припасенную провизию, доставляло нам немалое удовольствие. Пагелла относилась к нашим вылазкам с одобрением. Но она не знала всей правды.
— Нет ничего лучше, чтобы как следует сдружиться, — говорила она.
Воскресенье — это была свобода. Взявшись за руки, мы с Аде поднимались по улице Гурд [25] , не торопясь прогуливались по пустынным в это время Елисейским Полям. Мы болтали, болтали без умолку… Слова Аделаиды больше не возмущали меня. Говоря по правде, они восхищали своей дерзостью. Жизнь, мужчины и все такое прочее, говорила подруга, — все это старая песня, тут ей нечего рассказывать. Однако за маской познавшего жизнь человека скрывалась маленькая девочка, которая была такой же страстной мечтательницей, как и я. И голова ее была забита исключительно любовью.
25
Улица де Гурд — в современном Париже улица Марбеф.
Часто мы доходили до заставы Шелот. Я очень любила это место.
— Тебе еще не наскучил наш «Модный штрих»? — спросила Аде однажды.
Она была готова продолжать работать, но еще не отказалась от мысли когда-нибудь выйти замуж. Я считала, что мы, во-первых, и так неплохо проводим время, а во-вторых, авторитет хозяйки стоит большего, чем власть мужа. Кроме того, мне действительно нравилась моя работа!
Отказаться от замужества не означало, однако, отречься от любви, от ее удовольствий и волнений. Аделаида в этом вопросе неплохо разбиралась. У нее ведь были поклонники… Учтивые юноши в красивых напудренных париках часто заходили в наш магазин. Они ведь являлись главным образом поглазеть на девиц, а не для того, чтобы подобрать себе темляк [26] или ножны. Аде была добрейшей девушкой и очень влюбчивой. Она загоралась от одних только пронзительных взглядов и смелых улыбок, от горячих, проворных рук дворянчиков, бывших в Париже проездом. Моя подруга коллекционировала ухажеров тайком от Пагеллы, которая вовсе не была слепой.
26
Темляк (польск. temblak) (воен.) — тесьма с кистью на эфесе сабли, шпаги. Вообще тесьма на оружии предназначена для надевания на руку.
— Эта вертихвостка нагуляет себе сокровище, — жаловалась она время от времени Сагедье.
Но проходили недели и месяцы, а Аделаида оставалась такой же подвижной и стройной. Проворные ножки без устали носили ее то на прогулки с кавалерами, то к мосту Неф, к «фабрикантше ангелов» [27] . Несколько раз я сопровождала Аде. Чтобы уйти и вернуться незамеченными, приходилось дожидаться наступления темноты. Вообще, все надо было делать тайком: продать душу, да еще и заплатить за это десять луидоров [28] . Однажды я решила, что теряю подругу. Она буквально тонула в луже черной крови. После этого чрево Аделаиды осталось пустым навсегда.
27
Женщина, занимающаяся незаконными абортами.
28
Луидор — старинная французская золотая монета достоинством в 20 франков.