Мое безрассудное сердце
Шрифт:
— На этом все могло бы и кончиться, — сказала она. Наверное, должно бы. Убийство Гранта и самоубийство Рейчел унесли в могилу притязания Грэма на имя Сокол. — Ему не пришлось сообщать властям, что он и есть Сокол. Я знаю, потребовалось как-то объяснить события того утра, но вряд ли Грэму необходимо было объяснять и это.
— Это было весьма правильно.
Джонна не стала с ним спорить. Она знала, что Декер говорит не столько от себя, сколько излагает мнение Грэма.
— Прежде чем что-либо говорить, ему следовало бы посоветоваться с нами. Он столько взвалил этим
— Всю славу, — сухо заметил Декер.
Легкая улыбка слегка приподняла уголки губ Джонны. Она вспомнила, с каким презрением отнесся Грэм к этому последствию своей лжи. Бостонские газеты, в том числе и «Освободитель» Гаррисона, заполнили свои страницы описаниями подвигов, совершенных Соколом. Убийство Гранта Шеридана и сообщения о том, что он занимался работорговлей, пестрели на первых полосах газет Огасты, Мейка, Атланты и Джорджии. В зависимости от места тон статей менялся. Северяне защищали Рейчел, на Юге ее поливали грязью.
И все статьи раскрыли тайну Сокола.
— Грэм так много дал нам, — тихо проговорила Джонна. — Связав свое имя с Соколом, он отказался от своей семьи… от дома. Как ты считаешь, он учел все это?
— Думаю, что учел, — ответил Декер. — И еще, я думаю, он учел также, какие выгоды даст нам молчание о нашем участии в «подземке». Мы по-прежнему можем действовать, хотя он уже не может. Именно этого он и хотел. «Морские перевозки Ремингтон» остались вне подозрения, и «Охотница» может свободно заходить в южные порты. Наша связь с Шериданом объяснялась вашим многолетним сотрудничеством и личными отношениями.
Джонна подняла глаза на Декера.
— А тебе не кажется это странным? — спросила она.
— Что именно?
— Ну, что меня никто ни о чем не расспрашивал по-настоящему. Я сказала, что не знала о работорговле Гранта, и мне все поверили. Я сказала, что не имела дела с Соколом, и этому тоже поверили.
Декер усмехнулся:
— Все дело в том, как ты это сказала. Я и сам тебе поверил.
— Правда? — Джонна задумалась. — Я и не знала, что умею так замечательно лгать.
— А ты и не умеешь. — Декер коснулся пальцем ее губ. — Но в то утро к тебе пришло вдохновение… Ты была очень убедительна.
Джонна поцеловала кончик его пальца, прежде чем отвести его руку.
— Я боялась, — прошептала Джонна, глядя на его руку. — Но если бы тебя там не было, я боялась бы вдвое сильнее. Когда я увидела, что сундук падает за борт, когда я увидела, что он начинает тонуть…
— Я уже перерезал веревки, — напомнил Декер. Он знал, какую боль приносит ей мысль о нем, запертом в сундуке. Она ощущала свою беспомощность и представляла себе его ужас. — Я был почти свободен в этот момент.
— Да, но не будь Грэма на «Охотнице», не смотри он в подзорную трубу, не заметь он, что матросы бросили за борт сундук… — Она слегка вздрогнула и закрыла глаза. — Он мог бы утонуть…
— Но не утонул же, — ласково заметил Декер. — Не утонул! Меня вытащили. Я был мокрый и весь в синяках, но не более того. Выбраться из сундука не так сложно, как тебе кажется. Джимми Грумз это умел,
Джонна попыталась представить себе, что почувствовали люди на борту «Охотницы», когда они открыли сундук — и оттуда появился Декер. Ей казалось, что у всех, кроме Грэма и Джека Куинси, широко раскрылись глаза и отвисли челюсти, а потом они, набрав воздуха в грудь, дружно свистнули от изумления.
— Жаль, что мне не удалось провести больше времени с Грэмом, — сказала она. Ей и Декеру приходилось держаться на расстоянии от того, кого теперь называли Соколом. Им удалось утаить, что Грэм гостил у них в доме. Нетрудно оказалось убедить людей и в том, что их пути пересеклись из-за Гранта Шеридана, но по совсем разным причинам. По газетным статьям выходило, что преследование Соколом работорговца привело к счастливому и своевременному спасению Джонны от похищения. И никто из тех, кто знал больше, не сообщил ни слова.
Декер снял руку Джонны и легко погладил ее.
— Я думаю, что Грэм тоже сожалеет об этом. Он примерно так и выразился вчера вечером.
— Это когда ты провожал его?
Декер кивнул. Отплывал Грэм поздно. «Сирена Ремингтон», направляющаяся в Китайское море, вышла из Бостона после полуночи. Она везла только богатый груз — без пассажиров. Команда за исключением одного новичка привыкла к трудностям долгих океанских плаваний и знала, на что идет. Грэм Денисон только и сказал, что ему жаль расставаться с друзьями.
— Он еще раз поблагодарил тебя.
— Поблагодарил меня? — Это удивило Джонну. — За что же? За то, что я наняла его на работу на борту «Сирены»?
— За то, что помогла ему исчезнуть.
Джонна села попрямее и тяжело посмотрела на Декера.
— Исчезнуть? Что ты имеешь в виду? Ты никогда… — И вдруг она осеклась, потому что прочла ответ в глазах Декера. Он-то давно понял, что означает интерес Грэма к «Морским перевозкам Ремингтон». — Как же я наивна! Просто немыслимо! — воскликнула Джонна. — Я решила, что Грэм собирается изучить дело так же, как это сделали ты и Колин. Мне казалось, что это логично. Ведь он не может вернуться в Бо-Риваж.
— Возможно, это и логично, но не правильно. Он останется на «Сирене» некоторое время. Может быть, до Панамы, может быть, до самого Шанхая. Но в Бостон он не вернется. Во всяком случае, не скоро. Здесь ему не дадут спокойно жить. Все время, пока он поправлялся от ранения, его призывали выступать на собраниях противников рабства. Приглашали на ленчи, на обеды, на чай, а ему все это неинтересно. Гаррисон хотел, чтобы Грэм поделился своим опытом и написал статью, а издатели пытались подписать с ним контракт на издание книги. Остаться в Бостоне означало для него отказаться от какой-то части самого себя, чего ему вовсе не хотелось. И я не виню его за желание исчезнуть.