Мое дело. Наше дело. Общее дело
Шрифт:
Дойл посмотрел на часы явно что-то планируя и вышел на улицу. Падал первый снег, заметно похолодало. И свет фонарных столбов освещал спокойную улицу. На балконы домов выходили дети, и по их глазам сдавалось, что они видят сказку и чудеса, и хотят стоять на свежем воздухе часами, несмотря на холод и родителей. Дойл посмотрел на соседских детей, и невинные глаза детишек словно подстегнули его на решительные действия, от результата которых, будут зависеть их дальнейшие судьбы. Он завел машину и поехал на «дело».
Дойл двигался по заснеженным, ночным улицам и настраивался совершить преступление – первое в своей жизни. Падающий крупными хлопьями снег, успокаивал и приятно бодрил его тревожную
Через пару километров Дойл остановился, вышел из машины и будто бы ничего не замышляя, пошел по людной, хорошо освещенной, наполненной радостью улице. На этой улице были слышны громкие голоса счастливых семей. И все вокруг радовались, и Дойл радовался вместе с ними, хоть и теперь тоскливо ощущал себя чужим рядом с этими людьми.
«Я должен во всем разобраться. Я обязан защитить дочь!» – подумал Дойл и встретил идущих на встречу прохожих взаимной улыбкой.
В плохо освещенном закоулке, в начале Старой-улицы, куда собственно направлялся Дойл, стоял человек по кличке «Мертвый», по слухам у него можно купить разного качества наркотики, которые распространялись по всюду; у Мертвого есть подруги, детишки в школе, которых он сначала «подсадил» на наркотики, а затем чисто на своих инстинктах увидел возможность для эксплуатации. Мертвым его прозвали непросто так, он действительно походил на труп, особенно цветом своей будто бы отмирающей желто-розовой кожи. Мертвый и его подручные часто продают наркотики в местных клубах, но не во всех, только в тех, где им разрешили этим заниматься. Мария и ее подруга не первые и не последнее жертвы, которые хотели лишь слегка развлечься и чуть не угодили в лапы барыг, которые сначала сделали бы из них зависимых наркоманок, которые начали бы таскать из дома вещи, чтобы получить дозу; а затем девушки перешли бы в другие лапы – в лапы сутенеров. Конечно Марию пока что нельзя назвать «жертвой», ведь подсадить на героин ее не получилось, а это обязательно бы случилось с ней, если бы она более ловко украла серьги из ювелирного и ее отец ничего бы не заметил и позволил ей уйти в тот день.
Выдыхая Дойл подошёл к нему:
– Я слышал ты тут продаешь всякое?
Мертвый посмотрел на кожаные туфли Дойла и на его добротное пальто, после чего сказал:
– Чё надо?
– Я первый раз. Хочу развлечься.
Мертвый понимающе улыбнулся и продолжил:
– Первый раз… В первый раз я шырнулся такой иглой, что чуть не вскрыл вену. Ну ладно папаша, вижу с юмором у тебя проблемы. В общем четыре сотки и будет тебе первый, а там и второй и третий раз!
Дойл достал деньги и Мертвый точно, как профессиональный карманник выхватил купюры у него из рук и дергаясь точно на танцевальной площадке отошел к соседней стене обветшалого, многоэтажного дома. Карманы Мертвого были забиты деньгами.
– Под этой трубой тебя ждёт «первый раз», тот что будет в пакетике, а сверток не трогай, это не для тебя! – добавил Мертвый и в его еле видных темных глазах, словно мерзостью мелькнул демон, который грезит вылезти наружу из прогнившей оболочки, чтобы, забраться в другую, более свежую.
Дойл отпихнул ногой ржавую трубу и увидел пакетик с таблетками, спрятанный под белой тканью. Дойл убрал туфлей ткань, под которой был еще и сверток с героином. От прикосновения обувью, белая тряпочка стала грязнее стен этого места, а все содержимое свертка высыпалось на мокрый асфальт. Мертвый заметил, как Дойл что-то мнет ногой. Смачно плюнув на асфальт, он спеша подошел к Дойлу, глаза которого постепенно наполнялись гневом. И на то была весомая причина… Ведь события могут развернуться самым непредсказуемым образом, после того как Мария отведала экстази в клубе, можно сказать попробовала свежею кровь на вкус. Экстази – на первый взгляд безобидный наркотик, который так полюбился подросткам; а если есть спрос, то предложение от какой-нибудь «новой подружки» всегда найдется. На этот счёт у Дойла была только одна, но чрезвычайно волнительная мысль, в которой его единственный член семьи, самое дорогое, что есть в его ювелирном, его дочь Мария представляется героиновой наркоманкой не имеющей ни семьи, ни той счастливой жизни, которой желает ей отец. И кого винить, если подобное горе постучит в твой дом? Мертвого, который стоит позади Дойла и считает деньги? Может действительно его?
– Это делается не так! Тебе инструкция нужна, дебил? Что ты сделал с моим хмурым? Заплати за это и вколи себе в мозг, может будешь умнее и перестанешь портить мой товар, папаша! Или тебе объяснить, кто ты, и кто я? – истерично выпучив глаза сказал Мертвый и угрожающе встал перед Дойлом, словно сейчас начнется боксерский поединок.
После услышанного Дойл оскалился как бешеный зверь и тяжёлой рукой приложился по лицу Мертвого: сначала на грязный асфальт упали два окровавленных зуба, а после тяжело свалился и сам Мертвый. Дойл пинал его; и с каждым ударом он ощущал насколько Мертвый худой, настолько тощий, что от очередного крайне болезненного удара его ребра трескались и болезненно смещались. Избиение происходило в течение 10 секунд, однако Дойл настолько сильно устал, словно за это время он разгрузил вагон кирпичей.
– Ну, посмотри на себя теперь! Попробуешь продать еще хоть что-то, тебе конец! – сказал Дойл и ушел, оставив лежащего в крови Мертвого, который из последних сил пытался ухватиться за воздух.
Прохожий парнишка мерзкого вида бросил окурок и нагло посмотрел на выходившего из переулка Дойла, которого переполнял адреналин. Дойл пытаясь отдышаться, оглядываясь вернулся обратно к своей машине.
***
Дойл проснулся рано утром и вспомнил, как избил Мертвого прошлой ночью.
«Наверное, я его убил… Ну, как минимум он останется калекой…» – подумал Дойл и ему резко захотелось разузнать о судьбе Мертвого. На самом деле Дойл прежде всего переживал о том, посадят ли его в тюрьму после нападения на Мертвого. Дойлу испытываемое им чувство вины после драки не в новинку, поэтому он твердо для себя решил, что поступил правильно с барыгой. И он знал, что его самочувствие изменится через пару дней в лучшею сторону и на здоровье Мертвого ему будет плевать… Волновало другое: когда представители закона постучат в дверь? А может постучат те, кто намного страшнее…
Мария крутилась на кухне и готовила завтрак, при этом оттачивая растяжку. В детстве она усердно занималась гимнастикой и даже участвовала в соревнованиях.
Дойл спеша съел жаренные яйца и свиные сосиски. Затем он поцеловал Марию в щеку, да так что на ее щеке остался кусочек яичницы и направился к выходу.
– Спасибо милая! Очень вкусно.
– Куда ты собрался? Сегодня выходной, – сказала Мария отцу, который спеша надевал обувь.
– Заскочу в мясную лавку, приготовим стейки вечером.
После того как Дойл вышел, Мария подошла к холодильнику и открыв его увидела, что мясо у них полно…
Через 20 минут Дойл подъехал к магазину игрушек. Выпавший прошлой ночью снег, почти растаял. Но солнце, как и в прошлые дни видимо не собирается показываться: его лучи лишь иногда мелькают и тускло освещают кусочки загадочной улицы, на которой часто собирались дети, чтобы выпросить у дяди Джозефа очередную бесплатную игрушку.
Дойл направился в магазин. На встречу вышли две прекрасные, маленькие девочки-близняшки, одетые в одинаковые розово-белые курточки; за ними шли их родители с полными пакетами разных игрушек.