Мое мерзкое высочество
Шрифт:
– Староста, – махнув рукой мужчине, подзывая его к себе, я направилась туда, где посреди дороги все еще был расстелен ковер и стояло кресло. – Кто та женщина, что вы не похоронили?
– Безумная Мэг, ваше Смелейшество, – с почтением, отставая на шаг, пробормотал пожилой мужчина. – Когда-то служила прежнему высочеству, но совсем спятила, когда хозяйка умерла. К ней ходили только если совсем нужда заставит. Она всякие зелья и травы могла варить.
– Отчего же вы ее не предали земле?Или огню? Какой безумной бы она ни была, все же человек достоин погребения, – недовольно фыркнула я, опускаясь в кресло. Проблем
– Так она запретила, – искренне воскликнул староста. – Где-то за месяц до прибытия вашего кортежа, строго-настрого велела никому более в дом не входить. Сказала, как будет нужно – все само решится.
– Что тут написано? – все еще не понимая до конца, как поступить с этими людьми, я подала старику записку, найденную в шкатулке с гребнем.
Старик долго крутил клочок бумаги, пытаясь разобрать слова, нацарапанные угловатым почерком. Я уже потеряла надежду узнать содержимое записки, как староста все же произнес:
– Сожалею, что не могу поприветствовать вас, моя госпожа. С возвращением домой, – от этих слов меня прошибла холодная дрожь. Я почти услышала скрипучий, женский голос. Вкрадчивый и неторопливый.
– Что ж. Значит, я все же права, – открыв на коленях шкатулку, я провела пальцами по украшению, удивляясь гладкости и теплу того удивительного голубого, почти бирюзового материала, из которого гребень был выполнен. – Поступим так: для Безумной Мэг провести погребальную церемонию в соответствии с ее верой. Для меня приготовьте список населения деревни. По домам. Где, сколько. Включая детей. С описанием условий жизни. И с перечнем того, кто что умеет делать. Чу-шу, проследи, чтобы старухе оказали почет. А я пока немного отдохну.
Демонстративно налив в чашу прохладный напиток из кувшина, я позволила себе расслабиться в кресле, наблюдая, как староста отбирает нескольких человек из толпы, намереваясь немедленно выполнить мои указания.
Подозрительный взгляд стражника я предпочла проигнорировать. Отхлебнув что-то кисловатое, освежающее из чаши, дождалась, пока Чу-шу скроется из виду вместе со старостой, подняла глаза на людей. Они так и стояли, молча, поглядывая на меня из-под бровей, не решаясь смотреть прямо.
– Я могу помочь, – отставляя чашу на столик и сцепив руки на груди, тихо произнесла я. Люди, как один, громко вдохнули и выдохнули, вновь замерев, как десяток каменных статуй. – Но это не будет дар или подачка. Не надейтесь. Если вы хотите сделать свою жизнь лучше – придется трудиться. Много и упорно.
– Мы и так трудимся, – сердито, обиженно выдохнула одна из женщин.
– Сейчас вы боретесь за выживание, – безразлично отозвалась я. – Если вы хотите жить, жить в достатке, тепле и комфорте, стоит что-то менять. И я могу помочь. Делайте, что велю. Не перечьте. Трудитесь. Тогда будет толк. Но не ждите, что я стану чинить ваши крыши и набивать амбары. Не будет этого.
Не дожидаясь того, что сможет мне еще сказать кто-нибудь самый смелый из этой толпы, я встала, кинув взгляд на ту сторону улицы, где стоял дом Безумной Мэг.
– Чу-шу передайте, пусть отправляется в поместье, – быстро подойдя к лошади, которую так и держал кто-то из деревенских мальчишек, я запрыгнула в седло. Невысокий рост животного был мне на руку. Проделать такой фокус, будь лошадь чуть-чуть выше у меня бы уже не вышло.
Еще раз оглянувшись на деревню, покрепче перехватывая поводья, я пятками ударила по бокам, разворачиваясь в сторону перевала. С той стороны территорию я еще не осматривала. Да и было интересно изучить лес, что так отличался цветом от того, который окружал поместье.
Глава 12
Листья выглядели желтоватыми, словно их уже окрасила осень, хотя до этого было еще очень далеко. Необычные цвета придавали свету такой золотистый, теплый оттенок, что мне, кажется, даже дышать было легче. Сладковатый, терпкий запах леса, широкие просветы между деревьев – все это делало лес у перевала каким-то удивительно чарующим.
Немного отступила тревога, что я не справлюсь, что всего слишком много, а опыта в таких делах недостаточно. Поднять из упадка деревни? За какие средства? Как потратить те небольшие сбережения, что имелись, чтобы получить быструю прибыль? Сельское хозяйство – очень «длинные» деньги. Даи сеять что-то новое, перспективное, уже поздно. Урожай просто не успеет вызреть. А вдруг что-то с погодой? Нет. Нужно искать что-то иное.
Придержав поводья, пустив лошадь медленным шагом, почти не направляя ее, я наслаждалась окружающим пространством. Через полчаса лошадка вывела меня к удивительному месту, где мелкая лесная речушка вдруг становилась небольшим водопадом.
Глубоко вдохнув, убрала с лица волосы. Это было так непривычно, носить их свободными, не стянутыми сотней заколок и лент, что голова казалась парящелегкой. К этому все еще не удавалось привыкнуть до конца. Постоянно присутствовало ощущение, что чего-то не хватает, что я, как была, вышла на улицу в ночном платье.
Спешившись, оставив лошадку пастись, я спустилась к воде, вдыхая свежий, полный влаги воздух. Природав этих местах казалась настолько удивительной, что я не могла остановиться, просто двигаясь вдоль реки и наслаждаясь блеском солнца в воде. Шла я довольно долго, просто дыша и наполняясь спокойствием. Впереди открылось небо, словно кто-то срезал часть пейзажа, чтобы дать мне возможность насладиться чистым, без единого облачка, видом.
Шагнув ближе на светлые, торчащие вдоль реки, как ступени, камни, я оказалась у обрыва. В этом месте река разделялась, спускаясь с гор, с одной стороны плавно уходя в мою долину, а с другой падая резко вниз. От вида сбилось дыхание. Пусть обрыв был невысок, но даже такое небольшое возвышение позволяло ощутить себя почти что в небе.
– Он может не сдержать слово, – едва не свалившись с обрыва, услышав мужские голоса, я резко присела, пытаясь понять, откуда идет звук. Шум реки, казалось, должен был заглушить все, но я четко слышала хрипловатый голос.
– Может, – согласился кто-то второй. В голосе присутствовала некая небрежность, словно человек давно смирился с этой мыслью, но она не останавливала его, не мешала делать то, чтодолжно.
–У тебя нет ни единого документа, который бы подтвердил слова принца. Ол может сделать вид, что никогда не приказывал нам подобного. Что мы все придумали. Тогда мы окажемся предателями и дезертирами. Нас повесят.