Моё ненастоящее имя

Семёнова Наталья

Когда мы остановились у подъезда, я решила, что будет честным признаться в том, что в скором времени стану мамой.

— Хочу, чтобы ты знал — у меня ребёнок, — скороговоркой произнесла я, закусила губу и настороженно заглянула в тёмные глаза.

— Не вижу проблемы, — хмыкнул тот.

— Не родившийся, — тихо добавила я.

Он нахмурился, затем вопросительно поднял брови.

— Беременна я, — закатила я глаза.

— А, — коротко кивнул он и задумался. — Но ты не замужем? — спросил спустя полминуты раздумий.

— Нет.

— А

что отец? Ты с ним встречаешься?

— Нет. Ребёнок, — я запнулась, но всё же сказала это слово, — случайный. — Решила сразу объяснить, чтобы он не мучил вопросами ни себя, ни меня: — Так получилось — одна ночь. С отцом ребёнка связи нет, и я её не ищу, — Хоть и сильно хочется — подумала тогда я и сердце ёкнуло. — Ребёнок должен родиться. Я так решила. А ты реши — нужны ли тебе такие отношения.

Стас снова замолчал, пронзая меня долгим взглядом. Тяжелым. Затем нервно облизал губы и заправил за ухо прядь моих волос.

— Нужны, — просто и уверенно сказал он и поцеловал.

Вот и сейчас поцеловал. Мне нравились его губы. Нравилась его компания. Его забота. Шутки. Мне нравилось в нём и в наших отношениях буквально всё. Но я не дрожала от страсти, когда он ко мне прикасался. Не теряла голову при взгляде в тёмные глаза. Бесспорно, меня возбуждали и его ласки, и слова, что он шептал на ухо. Секс был отменным. Но… не фееричным. Не как с человеком, о котором я старалась не думать. И который всё никак не мог покинуть пределы моего сознания.

— Что такое? — отстранился Стас.

— Прости, — хихикнула я. — Задумалась.

— Ты часто так задумываешься… даже как-то страшновато, — преувеличенно серьёзно сказал он, нахмурившись.

— Не придумывай, — улыбнулась я, легонько хлопнув его по плечу.

Он рассмеялся, демонстрируя так милые моему сердцу морщинки вокруг глаз. Засмотрелась. Даже про персики перестала думать.

— Что? — хмыкнул Стас.

Вместо ответа коснулась ладонью его щеки, почувствовав под ней легкую щетину. Убрала тарелку на деревянный подлокотник дивана и, приблизившись к его лицу, нежно поцеловала ровные губы, обхватив другой рукой за шею. Стас нетерпеливо выдохнул и, напирая, вдавил меня в мягкую спинку дивана.

Мгновение спустя он тяжело отстранился и, покачав головой, спросил:

— Ты и на последнем месяце собираешься быть такой сексуальной?

Я улыбнулась и хмыкнула:

— Так может дело в том, что тебя просто-напросто возбуждают беременные женщины?

— Определённо, — выразительно поднял он брови, заставив меня хохотнуть, но потом посмотрела мне в глаза пронзительным взглядом и кивнул: — Если эта женщина — ты.

Я засмущалась и отвела глаза.

Стас, снова поцеловав меня в висок, легко поднялся с дивана и ушёл на кухню, а я продолжила поедать жёлто-оранжевые фрукты, правда, уже без былого энтузиазма.

Где-то

через три минуты Стас вернулся. Пряча одну руку за спиной, второй нервно, по очереди, убрал за уши свои длинные волосы. Теперь его волнения ничего не скрывало. Я насторожилась. Убрала тарелку и села прямей. Он присел на журнальный столик напротив и сжал мою ладонь.

— Что случилось? — его состояние передалось мне, и я не на шутку заволновалась.

— Ничего такого, — выдохнул он.

Тяжёлый вздох. Резко — выдох. И он убрал руку из-за спины, представляя моему вниманию… статуэтку в виде сжатого кулака с вздёрнутым вверх средним пальцем! А на пальце болталось обручальное кольцо.

— Что-о-о-о? — громко протянула я и засмеялась в полный голос. Я хохотала до срыва голоса и слёз в глазах. Истерично. И от комичности способа предложения, и от неверия в реальность происходящего. — Боже, Стас! Не может быть!

— Может, — вместе со мной смеялся Стас. Смеялся, но напряжение из красивых глаз всё ещё не пропало.

Я медленно вдыхала и выдыхала, пытаясь успокоить истеричный смех.

— Фу-ух, — простонала я, вытирая слёзы. — Ты шутишь?

— Нет, — покачал он головой, мгновенно став серьёзным. — Выходи за меня.

Мы даже слов любви друг другу не говорили. Может в пылу ночи что-то и проскальзывало, но при дневном свете — никогда. Я непроизвольно коснулась указательным пальцем знака вопрос в ямке ключицы. Сердце забилось быстрей, и ладони вспотели. Я, вдруг, почувствовала себя загнанной в угол. Захотелось сбежать. Спрятаться. Скрыться от несуществующей угрозы. Боже! Кажется, я никогда себя так не чувствовала!

— Эй, — нежно произнёс Стас и, отставив статуэтку, коснулся моей щеки. — Всё в порядке. Можешь не отвечать сразу.

Но я видела боль и щемящую тоску в его глазах. Его расстроила моя реакция. Чёрт. Я не хотела этого. И вообще, чего я так паникую? Это всего лишь предложение. О котором я и, правда, могу подумать. Дома. Наедине с собой. Взвесив все “против” и “за”.

Рациональный подход к любви. Почему бы и нет?

Я сжала ладонь Стаса на своей щеке и, чуть отстранив, поцеловала.

— Да. Мне нужно время подумать. Спасибо.

— Не за что, — усмехнулся он и встал. — Дела не ждут. Пойду. Тебя подвезти?

— Ста-а-а-с, — простонала я, откидываясь на спинку дивана. — Я никогда в жизни не сяду на твой мотоцикл. Хватит предпринимать попытки.

Он рассмеялся и покачал головой — словно надеялся на то, что однажды я всё же соглашусь. Затем надел куртку, взял ключи и зеркальный шлем, после чего наклонился ко мне и шепнул на ухо:

— Постарайся долго не размышлять над положительным ответом, — усмехнулся он, отстранившись и поцеловал в губы. Распрямившись, напомнил: — Сильнее хлопай дверью. Увидимся завтра утром? Приеду к тебе и приготовлю завтрак.