Моё неснятое кино
Шрифт:
Этот исход подтверждает случай с Камо. Известный коллега Сталина по налетам на банки и почтовые кареты попал в прошлом, 1922-м году, под единственный в Тбилиси грузовик, принадлежавший местным чекистам. Через три месяца после избрания Сталина генсеком. Случайность? Возможно. И то, что водитель грузовика потом повесился – тоже? Вот и его почти наверняка ждет случайный несчастный случай.
Эту свою перспективу Важанов обсуждает со своим новым приятелем Агабековым.
Алена съезжает из отеля и поселяется в маленьком пансионе на окраине Гамбурга. Живет в крохотной комнатке, над кроватью ее
После доноса горничной полиция уже не спускает с Алены глаз. Шпики отираются возле пансиона и ходят за ней по пятам, отслеживая ее контакты. Так она невольно помогает полиции установить, где находится штаб восстания.
В штабе восстания (там теперь Рейснер) Алена созванивается с Важановым. Конечно, он тревожится за нее. И в этот момент в окно влетает граната. Алена и Лариса остаются невредимыми, но у них контузия.
Звонок из Москвы, с Аленой хочет говорить Петр Смородин. Муж уже знает от Блюмкина, что рейхсвер стягивает силы в Гамбург. Он готов простить молодую жену, только бы она все бросила и немедленно возвращалась домой. Алена отказывается.
Важанов находит повод появиться в Горках. Его воспринимают здесь, как «человека Сталина». Но ему все же удается завоевать расположение Дэвидсона и Марии Гляссер. С этого момента он поддерживает с ними контакт и получает интересующую его информацию. На него производит впечатление фраза Гляссер : «Ильич, на самом деле, больше никому не нужен. Даже близкие товарищи считают, что он подавляет их своим умом».
Сталин воспринимает это сообщение с обычной для него невозмутимостью. Важанов делает вывод, что Ленин не нужен и его патрону.
Но сам Важанов потрясен своим открытием. Делится с Сашей Володарским. Для них Ленин – почти Бог. И вот – такое отношение к «почти Богу» у старших товарищей… В чем причина? Только ли в подавляющем уме Ильича? Приятели припоминают, что Ленин как минимум, в трех случаях был не прав. Считал мировую революцию неизбежной и скорой, но… где она? Считал, что без мировой революции нам не устоять, но ведь уже пять лет стоим, и угроз все меньше. Ну и, наконец, считал, что время для революции в России еще не пришло, и вдруг Октябрь 17-го… Не многовато ли для гения ошибок? И каких?!
В Исполкоме Коминтерна Важанов находит общий язык с главой отдела международных связей Осипом ПЯТНИЦКИМ (41), узнает от него, на что направляются огромные средства. Это не только разжигание восстаний и гражданских войн в зарубежных странах, но и разведывательная и диверсионная работа по всем направлениям.
Там же, на Моховой, Важанов встречает Агабекова. Тот хвастает своими подвигами и печалится, что они недооценены. А уж он так старался, так рисковал… Ликвидация одного только оборотня Анвара-паши чего стоит. А вербовка в агенты министра двора шаха персидского (его личного друга!) Теймурташа?! Важанов запоминает его имя – это очень пригодится ему в будущем.
Чекист-террорист Агабеков не просто так ищет дружбы у Важанова. На его совести жизни своих ребят, которые вдруг стали неугодны Ягоде, этому ублюдку, который
22 октября 1923 года. Тельман принимает парад 140 пролетарских вооруженных отрядов (сотен), идущих гусиным шагом. Для немецкого глаза – впечатляющее зрелище, настраивающее на победу.
Алена пытается играть предназначенную ей роль агитатора. Но солдаты рейхсвера, которым шпики помогают разоблачить в ней русскую, встречают ее вежливым приветствием «Хайль Москау!» и не хотят слушать ее речей, и тем более не хотят брататься с участниками парада.
И уж совсем странно настроены портовые грузчики с их хваленым классовым самосознанием. «Хотите бросить нас на убой ради своей мировой еврейской революции? – говорят они Алене. – Нет, барышня, нам больше по душе «Deichland uber alles» (Германия превыше всего)».
«Как же так? – удивляется Алена. – Мы-то пошли за вашим Карлом Марксом». – «Нет, этот еврейский умник – ваш. Мы за ним не пойдем», – возражают ей. А один пролетарий откровенно высказывает своим симпатии к национал-социалистам, готовившим в это время восстание в Мюнхене: «Вот баварцы молодцы. Скоро они всех нас приберут к рукам».
Важанов читает сводку ГПУ. Сегодня там цифры умерших от голода на Украине, в Поволжье, в Казахстане. Это десятки тысяч крестьян и их многодетных семей.
Смородин проводит конференцию секретарей комсомольских организаций из голодных областей. Важанов хочет поговорить с ними, узнать, насколько плохи там дела. Он сидит в зале, слушает речь Смородина, который утверждает, что положение сложное, но не катастрофическое. Видит секретарей с опущенными от неловкости глазами. Им больно слышать, что несет с трибуны их вождь, но никто не решается выйти и сказать правду.
И вдруг он видит, как сидящая неподалеку девушка встает и почти бегом выбегает из зала, оставив на стуле большую сумку. Важанов хватает эту сумку и бежит за девушкой, окликает ее, но она, не отзываясь, успевает скрыться на улице. Важанов бросает сумку в лестничный пролет, и она, долетев до подвала, взрывается.
Алена удивляется: почему ее не задерживают шпики? Она уже видит их. Наконец, замечает, что ее (и Ларису Рейснер) фотографируют и даже снимают кинокамерой. Власть решила показать всему миру фильм о вмешательстве Москвы.
Разгадав этот замысел, Алена и Лариса идут (ведя за собой фотографов и операторов) на окраины Гамбурга, где в казармах и кирпичных сараях живут безработные, выброшенные из своих квартир. Там, где висят плакаты «Lerne leiden ohne zu kladen» (Учись страдать без ропота) и «Ordnung regiert die Welt» (Порядок управляет миром). Этим людям нечего терять… Их голодные туберкулезные жены и рахитичные дети обречены при любом ходе жизни. Эти люди и строят баррикады из поваленных деревьев и сдвинутых вплотную повозок. Только бы эти кадры остались на киноленте, не были вырезаны…