Моё пепельное счастье
Шрифт:
Вот она. Мия. Пришла сюда, спустя столько времени и ведет себя, как ни в чем не бывало. Делится воспоминаниями, словно ничего особенного не произошло.
– Хороший поэт, - сухо подметил я.
– Прости, что не пришла раньше, - она наконец-то осмелилась поднять на меня свой виноватый взгляд.
– Не думала, что ты захочешь меня видеть.
– И ты была права, - от моих слов плечи Мии поникли.
Не понимаю, чего она ожидала? Мы встречались с ней семь лет. Семь чертовых лет. И когда в апреле я сделал ей предложение, то рассчитывал на
Вот о чем я думал, когда вез папу домой. Вот почему не удержал руль. Мия не виновата в аварии, но именно она была причиной, по которой машина разбилась.
– Как поживает Тайлер?
– Рядом с ней я всегда начинаю заводиться.
– На прошлой неделе он сделал мне предложение, - стыдливо пряча глаза, пробормотала девушка, суетясь вокруг моего отца.
– Я согласилась. Но не думаю, что тебе это интересно.
– Нет, почему же?
– Внутри меня закипала обида, подкрашенная злостью. Все мои внутренности завязались в тугой морской узел. Находись Тайлер здесь - я бы убил его. Не моргнув глазом, убил бы.
– Это же замечательно, узнать, что твоя бывшая девушка выходит за парня, которого едва знает. Я же недостоин, быть твоим мужем, ведь так? А он - другое дело?
– Марк, когда-нибудь ты мне скажешь спасибо, - с сочувствием проговорила она.
– За то, что уберегла нас от ошибки. Наши отношения уже изжили себя.
– Я любил тебя!
– Выкрикнул я, заставляя ее замолчать.
– Я люблю тебя, Мия. Так что не смей мне навязывать то, чего нет.
– Марк, зачем ты так со мной?
– Зачем я так с тобой?
– Она свихнулась, что ли?
– Это не я тебя бросил, Мия. Это ты от меня ушла.
Она молчит. Ей нечего сказать. Моя правда убила все доводы в ее голове либо она решила, что спорить со мной бесполезно.
Слегка улыбнувшись, девушка наклонилась и поцеловала моего отца в щеку. На полпути к двери Мия остановилась и посмотрела на меня:
– Надеюсь, что однажды ты поймешь, что я правильно поступила. Может, когда-нибудь, мы снова станем друзьями.
– Спасибо что пришла, - холодно проговорил я.
Она кротко кивнула и покинула палату, оставляя меня наедине со своими мыслями.
Глава 4
Кажется, я уже насквозь пропитан запахом хлорки и антисептика. И если раньше я недолюбливал запах больницы, то теперь я его ненавижу.
Уже полгода эта палата, эти бледно-серые стены и холодный, кафельный пол являются моим домом.
Домом, который я покидаю максимум на два часа, этого времени хватает, чтобы съездить в дом отца, принять душ и взять чистые вещи.
Крёстная уговаривала меня жить своей жизнью и положиться на Бога, но я не могу.
Чувство вины просто не дает мне покоя. Я виноват в аварии, и я готов на все лишь бы искупить свою вину. Но я бессилен.
Вот он: вечно бодрый, уверенный, красивый, молодой мужчина. Его волосы едва тронуты сединой, а на лице почти нет морщин. От его уверенности
Голова отца перебинтована, из приоткрытого рта торчит прозрачная трубка, через которую в его легкие поступает кислород. Губы полопались и теперь шелушатся. На мониторе, справа от койки, подрагивает размеренное сердцебиение.
Вот уже полгода я жду, что он очнется – но этого не происходит.
Входная дверь тихонько скрипнула и приоткрылась. В палату вошла светловолосая женщина в темно-синем платье. Ее бледные руки сжимали дюжину кремово-розовых калл. Она всегда их приносит, говорит, что папа их очень любил. Я даже этого не знал. Какой же дерьмовый сын из меня был…
– Эдисон, - я оставил легкий поцелуй на ее напудренной щеке. – Я думал ты приедешь завтра…
Забирая из ее рук букет, и я принялся искать вазу. Медсестра каждый раз ставит ее в разные места, словно прячет от нас. До чего же вредная женщина.
– А где Мия?
– Я приехала одна, – кратко ответила Эдисон. Ее голос был тих и мягок, впрочем, как и всегда. Она поманила меня к койке, которая служила мне кроватью, и пригласила присесть.
У меня засосало под ложечкой.
– На самом деле Доктор Де Фин пригласила меня.
– Эдисон, я прошу тебя, - резко ответил я, вскакивая на ноги. Этот разговор всегда выводил меня из себя. – Я даже слышать об этом не хочу.
– Марк!
– Эдисон повысила голос. Под ее большими голубыми глазами образовались темные круги. За то время, что папа находится в коме, женщина постарела лет на десять. Как же я раньше этого не заметил? – Я просто прошу тебя выслушать меня. Просто послушай, о большем я и просить не смею.
– Эдисон…
– Марк! – Закричала женщина, тем самым удивив меня. Никогда прежде я не видел ее такой. – Кайл мертв. Его мозг мертв. Он не вернется. Я понимаю, что ты не хочешь это принимать. И мне тоже хочется верить в другой конец, но его нет.
Я взрываюсь.
– Эдисон, не будь глупа! – Женщина вздрагивает, ее глаза наполнились слезами. – Посмотри на него, - я указал на отца, лежащего на койке в ворохе проводов. – Он здесь, его сердце бьется, а легкие дышат.
– Марк, мозг твоего отца мертв. Жизнь в его теле поддерживают аппараты.
– Я не верю в это, – я тряс головой, словно отгоняя наваждение. – Это не может быть правдой.
– Мы должны отпустить его, - после недолгого молчания, произнесла Эдисон.
– Ангелам место на небе.
Я не могу произнести ни слова. Словно у меня пропал дар речи. Все, что я мог делать – это стоять столбом и смотреть в пустоту, сжимая до боли кулаками.
– Он бы хотел этого, - Снова начала Эдисон.
– Ты не можешь знать этого.
– Резко ответил я.
– Но я знаю, - Эдисон вставала с кушетки и подошла ко мне. – По ту сторону смерти кое-кто уже слишком долго его ждет.
Женщина расстегнула свою маленькую, черную сумочку и достала из нее старую, потрёпанную временем фотографию и протянула ее мне.