Моё Пламя
Шрифт:
— Так что? Сейчас приказать подать что-нибудь перекусить или потерпишь ещё с полчаса? Мы скоро окажемся в Ватане, последнем городке перед дорогой в горы Пургаториума. В мои владения.
— Прекрасно, — проворчала я, давая понять, что всё совсем не прекрасно, — Вероятно, ты уже сам решил, как для меня будет лучше, так зачем спрашивать? Ты же сам выбираешь на какие вопросы отвечать, а какие игнорировать, — и я демонстративно отвернулась, делая вид, что ну очень интересуюсь вот теми замечательными деревцами вдоль дороги. Зелененькие такие, листья молодые, но уже мясистые, и ветви переплетены, словно из них огромные птицы пытались вить гнезда.
Теплое дыхание коснулось моей щеки и запах трав, огня и металла вновь наполнил мои легкие, неожиданно, буквально застав
— Ты почти права, я действительно почти всегда всё выбираю сам. Почти, — последнее слово было не лишено ноток сожаления, — И я тебя прекрасно услышал, ведьмочка. И порадовался тому, что постель со мною ты поставила рядом с желанием дышать. Хороший признак, как думаешь?
Вот прибила бы гада! Да руки коротки…
Глава 9
Темнело стремительно. Горы стали ещё ближе, словно успели сами сделать шаг навстречу нашему обозу. Местность изменила ландшафт, поля с перелесками превратились в сплошной лесной массив, окружившим опустевший к ночи тракт. Кроны деревьев в слабых отсветах заката казались почти черными и создавали впечатление непроходимой сказочной чащи. Мрачноватой и немного пугающей. Того и гляди то ли зверюга дикая выскочит, то ли какая нечисть невиданная дорогу преградит — в этом мире я бы не удивилась.
Я злилась молча, не желая разговаривать с моим персональным самодуром, который казалось и не замечал моего присутствия, погруженный в свои мысли, и лишь машинально придерживал, чтобы не сверзилась с холки монструозины, носящей гордое имя Дем и косящей под лошадь. Но злость и досада на жизнь и мужчину не помешали мне потребовать краткой остановки на поход в кустики и пайку вожделенной еды по возвращении из оных.
Кстати, мои многострадальные чресла оценили длительность поездки по достоинству — кряхтела и стонала я, словно уже разменяла восьмой десяток лет, как минимум, и мне было глубоко плевать на ехидные взгляд одного рабовладельца, что не сильно бережет свою собственность. Колючая травка и какие-то летучие кровососы, что так и норовили расписать мою драгоценную пятую точку под хохлому, и вовсе взвинтили моё настроение до состояния «Не трожь, взорвется!». Я выходила к дороге чертыхаясь, но некто непробиваемый, следящий, вероятно, чтобы его жертва не вздумала удрать, на моё раздраженное «Что?», просто протянул ко мне флягу со свинченной пробкой, полил мне на руки и после молча выдал сверток с едой.
И мне оставалось только удивленно пользоваться таким проявлением заботы от этого не слишком вежливого и даже грубого мужчины, ну и гадать, какие сюрпризы ещё предстоят от общения с господином Владеющим. Желание ругаться куда-то испарилось, и я, проворчав под нос: «Ну, хоть кормят…» — отвернулась, и принялась за еду.
Впрочем, умятый мною с аппетитом и вполне себе земной по виду, мясной пирог, после диеты и полдня тряски в седле, несколько смягчил суровый нрав одной утомленной попаданки. А мысль о скорой мягкой постели и ванне, даже пробудила во мне уснувший было интерес исследователя. И оказавшись опять на спине Дема, я вновь смотрела по сторонам ожидая, что вскоре появится тот самый вожделенный городок, где мои мучения седока прервутся. Хотя бы ненадолго.
Игнис, вероятно, и сам испытывал нетерпение. Он пришпорил своё демоническое чудовище и тот, сорвавшись в галоп, с легкостью достиг головы колонны.
Вскоре лес расступился, являя нам вид на призывно горящие огоньки первых домов, примостившихся вдоль тракта и уходящих плавно вверх по поднимающемуся рельефу — горы, можно сказать, уже были здесь. Правда пока еще в виде вполне безобидных возвышенностей, на которых расположился этот населенный пункт.
Ватан оказался скорее большой деревней, чем городом. Кто-то ему явно польстил, приписав такой гордый статус. Впрочем, я сужу по меркам своего мира, а здесь, возможно, совсем другие представления о количестве жителей и домов в поселении, чтобы считать его городом.
Сейчас мне удалось насчитать не более пяти десятков домов в один-два этажа, разбросанных без какого-либо плана и скрытых не просто заборами, а прямо-таки частоколом, наводящем на мысли о явном недоброжелюбии окружающего Ватан мира, раз люди (или нелюди?) предпочитали скрываться от него. Нас встречал лай сторожевых псов, пустынные улицы, и мерцание свечей в маленьких и мутных окнах. Фонарей не наблюдалось нигде, кроме возвышающегося в три этажа здания, в котором я без труда угадала тот самый постоялый двор, где нам предстоит ночевать. Понять это было не трудно по размеру строения и наличию рядом стоящих телег, принадлежащих, видимо, уже заселившимся путникам. И ещё здесь кипела жизнь, в отличие от спящего городка (а может и не спящего, а просто затаившегося по углам, опасаясь такого количества вооруженных пришельцев). Кругом сновали люди, кто-то суетился возле телег и крытых повозок, кто-то пялился с любопытством, а может и со страхом, на въезжающий на площадь возле местной гостиницы обоз и его серьезную охрану, внушающую уважение военной выправкой, спокойствием и ещё пуще количеством. А уж когда кому-то удалось рассмотреть Дема и его седоков, площадь подозрительно быстро начала пустеть и, к нашему приближению, на ней остался только высокий мужик с окладистой бородкой, да несколько слуг, которые мялись у него за спиной. Что они таковыми являются, я поняла по одинаковой одежде — молодые парни были похожи на русских приказчиков, что я видела в исторических фильмах: такие же штаны, длинные рубахи на выпуск, и жилеты сверху, а головы покрывали уборы с козырьками, очень напоминающие наши картузы. Бородатый, похоже, был хозяином сего заведения, судя по уверенному виду и явному отсутствию удивления или страха перед гостями. Да и одет он был иначе: побогаче и голова не покрыта. На вид ему было немного за сорок. Внимательный взгляд и крепкая, ещё не заплывшая от мирной жизни фигура, выдавали в дядьке бывшего вояку или наемника. А может и разбойника, кто ж их поймет, но явно не человека, что прожил жизнь крестьянина, либо торговца.
Игнис направил коня именно к нему, остановившись напротив. К Дему никто не рискнул приблизиться и принять, впрочем, похоже Владеющий этого и не ждал. Он ловко спрыгнул сам и ссадил меня, продолжая при этом удерживать за талию.
Бородатый двинулся навстречу и, судя по лицу, собственнический жест колдуна не ускользнул от его внимания. Он остановился в двух шагах и отвесил вежливый, но не подобострастный поклон.
— Темной ночи, Владеющий! Да прибудет с вами сила стихии! Счастлив снова свидеться в моем приюте, благородный господин. Благодарю, что предупредили заранее. Всё готово, но буду рад выслушать любые дополнительные просьбы, — он смотрел только на Игниса, словно я какой-то придаток и обращать на меня внимание ни к чему. Не то чтобы я обиделась, но согласитесь, такое не слишком приятно.
— Здравствуй, Агор. Госпоже Вивьен нужна ванна с дороги. Распорядись, — короткий приказ и хозяин склоняется в поклоне.
— Мы уже позаботились об этом, сын Огня. Госпоже понадобится служанка?
Короткий взгляд в мою сторону.
— Ни к чему, мы рано покинем Ватан. И ужин подашь через час, тебе должно хватить, Марша, — о, а это уже мне, притом тоном не предполагающим возражения. Вновь холодным, словно итак сделал одолжение, поставив в известность.
— А если не хватит? — цежу сквозь зубы.
— Ляжешь спать голодной, — выдается мне невозмутимо иэтот важный господин, с видом исполнившего долг, оборачивается к подоспевшим сюда Юстуму и другим подчиненным. — Юс, Дема определи в конюшню, — к товарищу он обращается совсем другим голосом и протягивает поводья другу, не сомневаясь, что тот выполнит просьбу. — Ты помнишь о тренировке? Устрой людей, расставь караулы и жду тебя здесь. Мне, как ты понимаешь, с тобой разобраться хватит минут десять, — в голосе прозвучала издевка, а меня от такого неприкрытого превосходства так и тянуло ляпнуть что-нибудь едкое. Но я сдержалась, прям горжусь собою! — А после, всех свободных воинов будешь гонять пару часов. Надо мальчикам размяться перед сном, а то распустились пока меня не было.