Мое последнее воспоминание
Шрифт:
— Отметить успех выставки? — спрашивает Кэти.
— И это тоже, — хихикает Эмбер и переводит взгляд на Ханну.
— Я сделал Ханне предложение, и она ответила согласием, — вспоминаю ту минуту, и сердце замирает. Я самый счастливый ублюдок на свете.
— Ого, — вскрикивает Мэтью.
— Поздравляю, — с искренней улыбкой произносит Кэти.
— Я уже все сказала дома, — усмехается Эмбер. — Но если ты ещё раз причинишь ей боль, я отрежу твои яйца и заставлю сожрать их, — все начинают смеяться.
— Никогда больше, — отвечаю я.
— Надеюсь ты усвоил урок, теперь будешь беречь свою семью.
— Спасибо, — отвечаю ему.
— Кстати за твою картину «мое последние воспоминание» предлагают не плохую сумму, — вдруг вспоминает Мэтью, но я хочу эту картину себе.
— Она не продаётся, — отвечаю вместо Ханны. Эта история нашей семьи, я повешу картину над камином, в нашем новом доме о котором я еще не рассказал Ханне, но думаю ей понравится. Все как мы и мечтали: большой двор, большая кухня, там у меня будет свой кабинет, когда Ханна забеременеет, то хочу каждую минуту быть рядом с ней.
— Подумай, хорошие деньги на счету.
— Я тоже не хочу продавать её, — Ханна смотрит на меня. Вспоминает то время, это сразу читается у неё на лице, но главное, что теперь там нет страха.
Мы продолжаем веселиться, Ханна выпила уже несколько бокалов шампанского, она же может быть беременной, подвигаюсь ближе к ней.
— Может притормозишь? — шепчу ей на ушко.
— Почему? — она хмурится, но ставит свой бокал на стол.
— Возможно ты беременна. Не стоит забывать от этом.
— Джон, — Ханна смотрит на меня с грустью в глазах. — Я не беременна, сегодня у меня пришли месячные.
— Хорошо, — коротко отвечаю я. С одной стороны, я понимаю, что нам сейчас рано говорить о детях, потому что я уже достаточно наворотил, у нас есть Сэм, но часть меня сильно расстроилась, большая часть.
— Джон, у нас все впереди, — произносит Ханна и сжимает мою руку в знак поддержки, я сражу бросаю взгляд на ее левую руку, где блестит мое кольцо.
Я купил его четыре года назад, сразу же после их отъезда, я твердо был уверен, что верну ее, а точнее я мечтал об этом. Все эти годы я хранил кольцо в шкафу в коробке со старыми вещами, но две недели назад оно пригодилось мне.
— Знаю, просто. Не знаю, грустно как-то.
— Давай наслаждаться этим вечером.
Я притягиваю Ханну к себе и накрываю её губы своими. Мы целуемся и наслаждаемся этими ощущениями. Завтра приедут наши родители, которым мы расскажем о нашем решении. Думаю, теперь отец будет гордиться мной.
— Пойдём танцевать, — Эмбер хватает Ханну за руку и тащит её на танцпол. Кэти идёт следом за ними. Наблюдаю за Ханной и вспоминаю школьные годы. Она стала прежней, такой счастливой и веселой. Когда она приехала с Лондона — это был совершенно другой человек, больше похожа на стерву, которой она никогда не являлась. Да, мы любили спорить и ругаться, но без этого никуда, а потом она закрылась.
— Смотри, не съешь её глазами, — хихикает Джастин.
— Просто вспоминаю, каким придурком я был.
— Это точно. Главное сейчас все хорошо.
— Я потерял столько времени.
— А может именно благодаря ему ты понял, насколько она дорога тебе. Теперь ты точно знаешь, что тебе нужно.
— Давно ты стал таким философом? — хихикаю я.
— Как только узнал историю
— Ну все завязывай, — бью его игриво кулаком по плечу.
— Рад за вас, вы действительно любите друг друга, — вмешивается Мэтью в наш разговор.
— Спасибо. Кстати, у вас с Кэти все серьёзно?
— Думаю да. Было сложно вначале, но она начала открываться мне.
— С Эмбер было точно так же, она всегда была весёлой и казалась такой беспечной, но близко никого не подпускала. Я долго разрушал эти стены, которые она возвела вокруг себя, но оно того стоило, — вспоминает Джастин и отпивает из стакана виски.
И это я тоже помню, он таскался за ней как бездомный щенок, жалобно поскуливая. Эмбер согласилась только на дружбу, но в один прекрасный день все свершилось, Джастин стал целым миром для нее, она открылась ему, доверилась, и он не разу не предал ее доверия, в отличии от меня, вновь бросаю взгляд на Ханну, которая веселится на танцполе.
— А что с ней было? — спрашивает Мэтью.
— Когда ей было пятнадцать лет, её изнасиловали, — отвечает Джастин. Раньше он об этом вспоминал, скрипя зубами, но думаю они справились с этим. Эмбер теперь может спокойно разговаривать на эту тему, как и Джастин, мы все стали старше, каждый из нас сражался со своими демонами.
— Прости… мне жаль, — замешкался Мэтью.
— Все хорошо. Теперь все хорошо. А что на счёт вас?
— У неё был парень, который много лет избивал её. Самое страшное, что она выполняла все его приказы, он запугал её до такой степени, что при виде его, она превращалась в зомби. В конце концов мы посадили его.
— Я бы убил его, — рявкаю я. — Он с первого взгляда мне не понравился.
— Вы знакомы? — спрашивает Мэтью, приподнимая брови.
— Роберт бывший парень Ханны, они встречались в школе. После их расставания он начал присылать Ханне фотографии и рассказывать про их секс с Кэти. До этого они были лучшими подругами, — спокойно отвечаю я. По лицу Мэтью можно сразу понять, что эту часть истории он не знал.
— Ахренеть, — произносит он лишь одно единственное слово. Перевожу свой взгляд на танцпол, но наших девочек нигде нет.
— Где наши дамы? — спрашиваю я.
— Наверное ушли припудрить носик.
Мэтью достает телефон и хмурит брови, на его лице проявилось множество эмоций. Но когда он поднимает глаза, я вижу, что они полны страха.
— Что случилось? — спрашивает Джастин.
— Роберт вышел на свободу, — быстро произносит он и вскакивает на ноги. Я достаю кошелёк и бросаю наличные на стол, мне срочно нужно найти Ханну.
Глава 28
Ханна.
Прежде чем вернуться назад за столик, мы пошли в туалет. Эмбер не сильно хотела общаться с Кэти, но мне почему кажется, что это просто ревность. Кэти в свою очередь старается вести себя непринужденно и всегда улыбаться, что определенно бесит Эмбер ещё больше, при каждом удобном случае она пытается уколоть ее, но Кэти пока что держится, но чувствую ее терпение заканчивается. Как не странно, но они похожи темпераментом, обе вспыльчивые и могут ответить, я же совсем другая, более устойчивая, почти всегда пропускаю грубость мимо ушей, а затем вычеркиваю из своей жизни, даже странно, что Картер открывает другую мою сторону.