Мое прекрасное забвение. Моя прекрасная свадьба (сборник)
Шрифт:
— Тогда все решено. — Трентон потер нос ладонью и кивнул. — Единственный способ дать ему понять, чтобы он держался от тебя подальше, — это надрать ему зад.
Я знала, что все так и будет. Знала — и все равно пошла на это.
— Ты же обещал.
— Хочешь воспользоваться козырем? Почему ты его защищаешь? Я не понимаю!
— Я защищаю не его! А тебя!
— Кэми, я его найду. Выслежу его, а когда мы встретимся…
В кармане у меня зажужжал телефон, потом еще раз. Я вытащила его и посмотрела на экран.
Наверное, Трентон
— «Нам нужно поговорить», — прочитал он сообщение. От Ти-Джея.
— Ты же обещал!
— Ты тоже обещала!
Его голос прогремел среди ночной тишины, отдаваясь эхом на пустой стоянке. Он был прав. Я пообещала сохранить секрет Ти-Джея, а также пообещала любить Трентона. Я не могла сдержать оба обещания. Я встречусь с Ти-Джеем. Пора убедить его, чтобы он освободил меня от этой ноши, но нельзя допустить, чтобы Трентон проследил за мной. Если я увижусь с Ти-Джеем, Трентон возненавидит меня. Насколько я знала, Ти-Джей улетал завтра. Тогда я и поеду к нему.
— Кэми, я тебя не понимаю. Ты еще не разлюбила его? В этом все дело?
— Дело совсем не в этом. — Я сжала губы, терзаемая угрызениями совести.
Грудь Трентона вздымалась в бешеном ритме. Он горячился все сильнее. Он швырнул мой телефон через улицу и принялся расхаживать взад-вперед, уперев руки в бока.
Телефон приземлился в траву, прямо под фонарем через дорогу.
— Принеси его, — ровным голосом произнесла я.
Трентон покачал головой.
— Принеси его! — прокричала я, указывая в сторону фонаря.
Когда Трентон широким шагом направился туда, чтобы найти в темноте мой маленький черный мобильник, я воспользовалась случаем и быстро подбежала к джипу. Мотор фыркнул, потом наконец завелся. Трентон тут же возник возле моего окна.
Он несколько раз постучал, его взгляд вновь смягчился.
— Детка, открой окно.
Я сжала руль и исподлобья посмотрела на Трентона, мои щеки были мокрыми от слез.
— Прости. Я найду твой телефон. Но ты не можешь вести машину расстроенной.
Я уставилась прямо перед собой и отпустила тормоз.
Трентон прижал ладонь к стеклу:
— Кэми, если хочешь уехать, хорошо, но перелезь на соседнее сиденье. Я отвезу тебя туда, куда захочешь.
Я покачала головой:
— Ты все равно узнаешь. И тогда конец всему.
Трентон нахмурился:
— Что узнаю? Конец чему?
Я повернулась к нему:
— Я все тебе расскажу. Хочу рассказать. Но не прямо сейчас.
Я выжала сцепление, включила заднюю передачу и сдала назад. Опустила подбородок и всхлипнула.
— Детка, посмотри на меня! — взмолился Трентон, продолжая стучать в мое окно.
Я сделала глубокий вдох, включила первую передачу, затем подняла голову и посмотрела перед собой.
— Кэми, ты не можешь ехать в таком состоянии… Кэми! — крикнул он мне вслед.
Я доехала до выезда со стоянки, и вдруг распахнулась пассажирская дверца и Трентон, тяжело дыша, запрыгнул внутрь.
— Детка. Останови машину.
— Что ты вытворяешь?
— Остановись и пусти меня за руль.
Я выехала на улицу и направилась на запад. Я не собиралась к Ти-Джею, а теперь, когда Трентон был в машине, совершенно не знала, как поступить. И вдруг до меня дошло. Я просто привезу его к Ти-Джею. Пускай все откроется. Ти-Джей сам заварил эту кашу. Если бы он оставил меня в покое, ничего не случилось бы. Но сначала пускай Трентон немного остынет. Нужно просто ехать вперед.
— Кэми, останови машину.
В голосе Трентона появились тревожные нотки, которых я раньше не слышала. Он был взволнован, но старался сохранять спокойствие. Это сбивало с толку.
Я шмыгнула носом и потерла глаза рукавом.
— Ты меня возненавидишь, — сказала я.
— Я не буду тебя ненавидеть. Остановись, и я, если захочешь, буду всю ночь ехать куда глаза глядят. Мы сможем все обсудить.
Я покачала головой:
— Нет, ты возненавидишь меня, и я все потеряю.
— Камилла, ты не потеряешь меня. Клянусь Богом! Но ты все едешь и едешь! Мы уже на окраине города и вскоре окажемся на бездорожье. Остановись же, черт побери!
В этот момент две светящиеся фары слились в одну. Я едва заметила их краем глаза, и вдруг моя голова с силой ударилась о стекло, разбивая его на тысячи кусочков. Некоторые осколки вылетели наружу, но большинство осыпалось мне на колени или разлетелось по салону джипа. Машина проскочила перекресток и свалилась в кювет. На несколько мгновений время словно замерло, а потом джип стал переворачиваться. Раз. Два. А дальше я сбилась со счету, потому что все вокруг почернело.
Очнулась я в комнате с белыми стенами и белыми жалюзи, которые не позволяли солнечному свету просочиться внутрь. Я поморгала, пытаясь осмотреться. Над головой висел телевизор с выключенным звуком. По нему показывали старые серии «Сайнфелда». От моих рук тянулись провода и трубочки, подведенные к нескольким капельницам. Тихонько пищали приборы. В переднем кармане больничной рубашки лежала коробочка, от нее шли провода, заканчиваясь присосками на моей груди. С одной стойки капельницы свисали пакетики с прозрачной жидкостью, которая равномерно поступала мне в вену. Трубочки держались на моей руке с помощью кусочков клейкой ленты.
Прямо под своей рукой я обнаружила голову с короткими каштановыми волосами. Это был Трентон. Он сидел возле кровати, прижимаясь щекой к матрасу. Левую руку он положил мне на ноги, вторая, покрытая толстым слоем ярко-зеленого гипса, опиралась на кровать. На гипсе уже имелось несколько подписей: Трэвис написал слово «Подкаблучник», Эбби Эбернати подписалась «Миссис Мэддокс», а Хейзел оставила ярко-красный след от губной помады.
— Настоящая гостевая книга. Трентон не отходил от койки, поэтому все, кто тебя навещал, подписывали ему гипс.