Моё сексуальное наваждение
Шрифт:
Как и любой спор, он возник из ничего. Изрядно подвыпивший товарищ стал громогласно утверждать, что такому скромнику и недотроге, как Даниил, будет слабо отснять своё home-видео и выложить его в какое-нибудь гей-группе Контакта на всеобщее обозрение. Вот только поспоривший на свою действенную жопу Кирилл, никак не мог ожидал, что скромняшка Данька, возьмёт да и исполнит извращенную фантазию своего, вечно встревающего по пьяной лавочке, друга.
Целью Деньки было проучить зарвавшегося товарища и, раз и на всегда, прекратить эти бесконечные нападки,
Я же в свою очередь рассказал любопытному парнишке, как и каким образом вычислил его местоположение.
Проболтав с ним ещё какое-то время, он задал мне вопрос, который, судя по нервно теребящим край скатерти, пальцам, не давал ему покоя на протяжении всего нашего диалога:
— Макс, скажи, а что будет, потому, ну... после того как ты вернешься в Москву?
Посмотрев на Даньку и на то, как он усиленно пытался скрыть от меня свои истинные эмоции, я усмехнулся.
«Талант есть, но над техникой надо будет поработать», — сделал я мысленную зарубку и ответил:
— Ну, на вторник у меня запланирована очень важная встреча, которая может принести моей кампании неплохие дивиденды. Среда и четверг вообще расписаны по минутам…
— Макс, прекрати юродствовать, — недовольно насупившись, оборвал меня Дан.
— Хорошо, — со вздохом отозвался я, убрав с лица глуповатое выражение, — но на будущее, постарайся более чётко формулировать свой вопросы. Дань, признаться честно, когда я сюда ехал, у меня и в мыслях не было вернуться, но сейчас это единственное чего я хочу.
Увидев, как облегченно опустились его плечи и разгладилась складка между бровей, я осознал, насколько ему было важно услышать именно эти слова.
Решив разрядить обстановку и сменить декорации, я предложил:
— Дань, а поехали, куда-нибудь, пообедаем? Что-то жрать охота, аж морда трескается.
— С удовольствием, — тут же отозвался парень, одарив меня сияющей улыбкой, от которой у меня аж дыхание перехватило…
***
Расположившись в уютном летнем кафе на берегу Кубани, мы просидели там не меньше двух часов, без устали болтая: о литературных классиках и кинематографе, о музыке и политике, ну и, конечно же, о жизненной философии, завершив ей наш сытный обед.
Никогда прежде мне не было так непринуждённо и легко с человеком младше меня на целых десять лет.
С каждым часом я проникался Даниилом всё больше и больше, узнавая его с тех сторон, которые не увидишь по фото и не узнаешь из переписки. Он оказался скромным и самодостаточным человеком, не помешанным на внешности и шмотках. Ему было интересно всё, но больше всего он обожал режиссуру. Он мог говорить о ней часами, но учитывая мою неосведомленность, проницательно не грузил лишней информацией. Удивительный парень в существование которого с трудом верилось.
Я настолько привык к московским «шлюхам» интересующимся только деньгами,
На обратном пути мы слушали музыку и в унисон подпевали Дэвиду Гилмору*, с виртуальной игрой на гитаре и отбыванием ритма на ударных. Было забавно наблюдать за поющим парнем, у которого, как оказалось, имелся неплохой голос и слух.
Подъехав к подъезду, я посмотрел на предгрозовое небо и сказал:
— Давай, Дань, беги, а то сейчас ливанет.
— А ты что, не зайдешь? — удивлённо приподняв брови, спросил он.
— У-у, — отрицательно покачав головой, я с прищуром посмотрел на парня, внимательно следя за сменой эмоций на его лице.
— Почему? — с ноткой обиды и разочарования задал очередной вопрос он.
Резко подавшись в сторону Дана, я схватил его за руку и с силой прижал её к своему , уже достаточно, напряженному члену:
— Да потому что я не могу спокойно находиться рядом с тобой, — с жаром зашептал я, впившись взглядом в блестящие от слюны губы, — ты сводишь меня с ума, а от запаха твоего тела я просто дурею… и… если мы поднимемся сейчас в твою в квартиру, я затрахаю тебя до смерти...
Спустя мгновение дыхание Даниила сбилось, а прижатая к члену рука дрогнула, сжав налитую кровью плоть ещё сильнее.
— Ак-м-м…, — вырвался из моей груди невнятный стон, — что же ты творишь… — прохрипел я, перед тем как схватить парня за волосы и впиться в его рот неистовым поцелуем. В моих действиях не было ни грамма нежности и романтики, одна лишь животная похоть и страсть, которой я его клеймил с нескрываемым пылом и жаром.
«Господь всемогущий, да что же это такое?!», — силился понять я, сквозь пелену желания, застилающей мой мозг.
— Эй, пацаны, смотрите, пидары сосутся, — донесся до моего опьяневшего сознания насмешливый голос какого-то неандертальца.
Даниил тоже его услышал и, дёрнувшись, попытался от меня отстраниться.
— Нехилая у пидоров тачка…
— Ага, охуенная…
— Макс, пусти…
— Не нужно реагировать на всякую мразь, показывая ей, что ты уязвлён её убогостью, — не выпуская Дана из рук, пресёк его трепыхания я, — мы всегда будем чужими в этом мире, так что расслабься и не обращай внимания…
— Согласен, но зачем дразнить гусей? — возразил мне Даниил, снова попытавшись от меня отстраниться.
— Хм… Ты прав, незачем, — отозвался я, выпустив его из объятий. — Ладно, всё, иди, а то ещё немного и я точно останусь, но это будет ошибкой, потому как у меня на утро запланировано онлайн совещание, которое я никак не могу пропустить.
Согласно кивнув, Данька бросил на меня печальный до боли взгляд, затем решительно толкнул дверь и вышел.
Проводив его понурую фигуру взглядом, я направился к выезду из двора, борясь с неистовым желанием остаться. Но, увы, пришло время вернуться в свою привычную жизнь.