Мое сердце между строк

Пиколт Джоди Линн

— Он рассказывает всем, что она подсунула ему обычный бургер вместо вегетарианского, и что его организм не справился с ним. Якобы он не может до конца определиться, что между ними.

— Должно быть, была первоклассная говядина, — бормочу я. На мгновение я беспокоюсь, что Цах, у которого сейчас есть настоящая подруга, опечалит меня, но я могу думать только об Оливере.

— Я должна тебе кое— что сказать, — признаюсь я. Джулс смотрит на меня внезапно серьезно. — Я читала эту книга и она... она как— то изменилась.

—

Я точно понимаю, что ты имеешь в виду, — отвечает Джулс. — Когда я видела "Нападение томатов— убийц" в первый раз, я знала, что моя жизнь теперь изменится.

— Нет, не я изменилась, изменилась книга, — я хватаю рюкзак, вытаскиваю книгу и открываю последнюю страницу. — Смотри.

Принц? Стоит там, где всегда стоял.

Принцесса? Тоже.

Фрамп? Весело виляет хвостом.

Шахматная доска?

Отсутствует.

Всего полчаса назад она была, а теперь ее нет.

— Делайла? — спрашивает Джулс. — С тобой все в порядке?

Я чувствую, как меня бросает в холодный пот.

Я закрываю книгу и открываю, чтобы посмотреть точнее, и несколько раз моргаю.

Ничего.

Я убираю книгу снова в рюкзак и закрываю шкаф. — Я, эээ, мне нужно идти, — говорю я Джулс и прохожу мимо нее, когда звенит звонок.

Только чтобы вы знали, я не лгу. Я не краду. Я не прогуливаю. Проще говоря, я — прилежная ученица.

И именно поэтому то, что я сейчас делаю, просто шокирующее. Я разворачиваюсь и иду в направлении спортзала, хотя должна направляться на первый урок в класс.

Я, Делайла МакФи.

— Делайла? — когда я смотрю вверх, передо мной стоит директор. — Разве ты не должна быть в классе?

Он улыбается мне. Он тоже не верит мне, что я прогуливаю.

— Эм... миссис Винкс попросила меня, забрать книгу у мистера Морриса в спортзале.

— О, — говорит директор. — Отлично, — он кивает мне, чтобы я шла дальше.

Одно мгновение я пристально смотрю на него. Действительно так легко быть другой? Тогда я начинаю бежать.

Только в раздевалке я останавливаюсь. Так рано утром он обычно пуст, я знаю об этом. Я сажусь на скамейку, вытаскиваю книгу из рюкзака и снова открываю ее.

Настоящие сказки не для чувствительных. Детей поедают ведьмы и на них охотятся волки; Девушки впадают в кому или живут со злыми родственниками.

Но в конце все эти боли и мучения не окупались, так как в конце всегда был счастливый конец.

Внезапно мне становится на важно, получу ли я в конце полугодия по французскому четыре с минусом или то, что я единственная девушка в школе, у которой еще нет партнера для весеннего бала.

Счастливый конец, все остальное уходит в тень. Но если счастливый конец изменится?

Такое случалось с моей мамой. Когда— то она любила моего отца, иначе они бы не поженились, но сейчас она даже не хочет разговаривать с ним, если он звонит на мой день рождение или рождество.

Вероятно,

последнее сообщение в сказке тоже ошибочно, на самом деле оно должно звучать: Иногда внешность обманчива.

Все еще никакой шахматной доски на песке.

Лихорадочно я перелистываю страницы. На большинстве из них принц Оливер не один, а с кем— либо вместе: собакой, злодей Раскуллио, принцесса Серафима. Но на одной картинке стоит только он.

Это моя любимая картинка.

Она находится почти в конце истории, после того, как он перехитрил дракона Пиро и оставил чудовище на попечение капитана Краббе и пиратов.

Затем пираты перевозят Пиро на корабль, Оливер остается на пляже и смотрит на каменный утес с башней, в которой заточена Серафима. На сорок третьей странице он начинает забираться на нее.

Я высоко поднимаю книгу, чтобы лучше рассмотреть Оливера. Изображение цветное, темно черные волосы растрепаны из— за ветра, мышцы на руках напряжены от усилия, когда он забирается по гладкой скале.

Бархатный камзол зеленого цвета уничтожен: обожженный дыханием Пиро и порвался, когда Оливер выбирался с корабля пиратов. Он зажал кинжал между зубами, чтобы схватиться рукой за следующий выступ.

Его лицо обращено к морю, где вдали исчезает корабль.

Я думаю, мне особенно нравится эта иллюстрация из— за особенного выражения на его лице. Собственно, в этот момент он наполнен решимостью. Или, вероятно, пылающую любовь к его принцессе. Но вместо этого он выглядит как— то... ну да, как будто ему чего— то не хватает.

Как будто он лучше бы оказался на корабле пиратов. Или где угодно, только не на этой скале.

Как будто он что— то скрывает.

Я наклоняюсь вперед, до тех пор, пока мой нос чуть ли не касается бумаги. Картинка расплывается, чем ближе я наклоняюсь, но я могла поклясться, что на одно мгновение, глаза Оливера посмотрела на меня.

— Я бы хотела, чтобы ты был реальным, — шепчу я.

Из динамика раздевалки звучит звонок. Итак, прошел первый урок, сейчас начинается алгебра. Вздохнув, я кладу книгу на скамейку в раскрытом виде. Снова открываю молнию рюкзака, а затем беру книгу в руки. И мое дыхание замирает.

Оливер все еще забирается по скале. Но кинжал больше не находится у него в зубах, а в его правой руке. Кончиком стального лезвия Оливер царапает тонкую линию, белую линию в темном граните, затем еще одну и еще.

Я протираю глаза. Это же не Nook, Kindle Fire или iPad*, а совершенно обычная книга. Без анимации и всяких прибамбасов. Глубоко вздохнув, я касаюсь, бумаги пальцем как раз в этом месте и снова убираю.

Медленно на поверхности скалы возникают два слова.

Помоги мне.