Мое сердце выбирает тебя
Шрифт:
Высказываю все, что я о нем думаю и смотрю по сторонам восстанавливая сбившееся дыхание. До тех пор пока мой мир не замирает в одном мгновении. В том мгновении, в котором я натыкаюсь взглядом на самые любимые глаза в этом мире.
Взгляд глаза в глаза. Вспышка. Разряд по телу. Сорванный вздох. Мурашки.
Мои руки сначала разжимаются, выпуская весь ворох бумаг на пол, потом судорожно цепляются за стол под барной стойкой и сжимаются со всей силы, до побелевших костяшек. Мне даже начинает казаться, что его внимательный взгляд оставляет огненные ожоги на моем лице, потом
Я не готова его сейчас видеть. Совсем. Мне больно и тяжело. Мне совсем не по себе. Тем более разговаривать. Тем более о моей беременности. Господи! Я сейчас умру на месте.
Пытаюсь отвести от него взгляд, но не в силах этого сделать, потому что я скучала до умопомрачения, до бесконечных ночных истерик, до бессонных ночей. Тогда я просто опускаю глаза ниже, но там… там на столе сложены его руки. Сильные руки, которые я так люблю. Он в форме и опять с закатанными рукавами.
Божечки! Это вообще нормально? То, что я сейчас чувствую. Мое белье стремительно намокает. Это нормально, что беременная женщина на большом сроке чувствует такое возбуждение. Я, наверно, беременная извращенка.
Делаю глоток воздуха, но мне его мало, следом второй, не помогает. На глаза набегают слезы и в этот раз, кажется гормоны вообще не причем.
Краем глаза вижу, как со своего места соскакивает Вероника, оказывается она сидела рядом с Максом, и подбегает ко мне. Бледная и взволнованная. Она смотрит на меня абсолютно круглыми глазами и не может поверить в то, что видит.
– Господи, - шепчет тихо, - что ты здесь делаешь? Ты же в декрете давно?
– Пришла дела передать, - деревянным хриплым голосом отвечаю.
Ника замолкает и несколько секунд напряженно думает. Я вижу, что она что-то хочет спросить и не решается.
– Ника, только не сейчас, - чуть не со слезами шепчу, - я не смогу. Да я с ума сойду так сразу. Я не видела его почти восемь месяцев.
И я даже боюсь представить, что будет, если он подойдет ближе.
Мои мысли точно материальны, потому что я вижу, как он встает со стула и идет в нашем направлении. Мамочки! Сердце замирает в груди от страха. Мой сегодняшний день точно закончится сердечным приступом.
Я уже вся скукожилась и практически вжалась в стол, но в это время в клуб входят Гордеем с Романовым. Кирилл застывает на месте и, кажется, моментально понимает, что у нас тут творится, потому что говорит что-то Романову, а сам подскакивает к Максу, обнимает его за плечи и отводит в сторону. В этот момент ко мне подходит Игорь.
– Юль, - спрашивает встревоженным голосом, - тебе плохо? Ты очень бледная.
Он обнимает меня за плечи и прижимает к себе. Кирилл в это время выводит на улицу Макса, но я успеваю поймать напоследок его колючий взгляд в мою сторону.
Я выхожу на улицу вместе с Игорем через черный вход, стараюсь дышать глубже, потому что голова до сих пор еще сильно кружится.
– Лучше? – участливо спрашивает, - к врачу может отвезти?
– Не знаю я, - выдыхаю обреченно и сразу чувствую, как слезы катятся по щекам.
Но на этом успокоится у меня не получается и я начинаю реветь в голос, захлебываясь своими рыданиями и всхлипами. Я так долго ждала его, так скучала. А что в итоге? Испугалась и не смогла ничего сделать. Хотя, что тут можно сделать. Сказать, что я беременна сразу, как только он сошел с поезда не самое лучшее решение преподнести такую новость.
Игорь замирает в шоке и с такой паникой на меня смотрит, что чувствую, сейчас к слезам еще и хохот мой прибавится. Через несколько минут мое лицо приобретает нормальный оттенок, и он с облегчением выдыхает.
– Ну что домой или все-таки к врачу? – спрашивает, успокоившись, - могу и в роддом сразу завести.
– А ты знаешь, где он находится? – с иронией интересуюсь.
– Представь себе, знаю, - важно замечает, - я туда сестру отвозил и под окнами ее дежурил, потому что муж у нее в командировке был. А потом еще и в аэропорту застрял из-за нелетной погоды. Я тогда чуть не поседел, пока вез ее до роддома, у нее стремительные роды были, с трудом успели. Теперь я ко всем беременным женщинам отношусь с большим уважением и не проходящим трепетом, мне хочется их закутать потеплее и уложить отдыхать, чтобы ни одна из них не родила раньше времени. Поэтому, если чувствуешь, что пора, лучше сразу говори, пока еще не поздно.
– У тебя прям какая-то душевная травма теперь на этой почве, Романов, - тяжело вздыхаю, - отвези меня домой, мне еще рано в роддом.
Едва успеваю зайти домой, слышу звонок в дверь. Дыхание снова срывается, и сердце бомбит где-то в висках. Вдруг окажется, что за дверями стоит он. Я все еще не готова на разговор. Не знаю, когда буду готова, но точно не сегодня. И не завтра. Начинаю глубоко дышать, чтобы снова успокоиться, но у меня ни черта не выходит, потому что дверной звонок все это время надрывается. Этот день вообще когда-нибудь закончится?
На цыпочках крадусь к дверям и осторожно заглядываю в глазок. Вижу Нику, выдыхаю. Надеюсь, она там одна и никто не выпрыгнет следом за ней. Открываю дверь и пропускаю подругу в квартиру.
– Сбежала!
– сердито выговаривает мне.
Нет, нормально, а что она хотела-то…
– Да, - виновато мямлю и отпускаю взгляд в пол, как будто на самом деле накосячила.
– Юль, - тянет все так же осуждающе, - вам надо поговорить. Срочно. Тебе в роддом на днях.
– У меня есть еще две недели, - пытаюсь спорить, будто впереди еще, как минимум, два месяца.
Ника закатывает глаза и упирает руки в боки.
– Это все рано, что нет, - выговаривает мне, - сама же знаешь.
– Я боюсь, понимаешь, - кричу в ответ, - почему вообще вы там оказались в кафе. Меня чуть удар не хватил. Не могла предупредить?
– Да откуда я знала, - орет в ответ, - ты в декрете должна сидеть уже два месяца как. А ты все угомониться не можешь.
– Давай успокоимся. Обе, - решаю не разводить ругань, - дай мне немного времени.
– Нет, Юля, не в этот раз, - обрубает резко.