Мое смертельное счастье
Шрифт:
Я успела лишь всхлипнуть, когда он резко привлек меня к себе и крепко обнял, легонько поглаживая самыми кончиками пальцев вдоль позвоночника. Ничего не говорил, не иронизировал. Не ругался, а просто успокаивал и молча поддерживал.
Спасибо.
Вместо ответа он зачем-то поцеловал меня в скулу.
Дернувшись, ежевичка подняла к нему лицо и прожгла недовольным взглядом. Ну, что такое? Хочет же. Уж это он чует, как ничто иное.
– Не надо… – Шепот был обиженным, но одновременно с этим таким… неуверенным.
Да уж, загадочные создания женщины. В глазах одно, в душе – другое, в мыслях –
Моментально раздраженно вспыхнув, когда рассмотрела в его глазах решимость, а на ягодицах ощутила его пальцы, я недовольно прищурилась и прошипела вслух:
– Смотрю, ожог уже прошел? Обновить?
– Сказал бы, что ты играешь с огнем, но это будет двусмысленно. Это ведь ты у нас огненная девочка… – Не убирая рук, но и не делая что-либо еще, демон внимательно всматривался в мои глаза. – Не успел рассказать, но мы пьем эмоции и губами. В чем-то это сродни магии инкубов, но если они пьют подобным образом жизненную силу, причем лишь во время секса и поцелуем в губы, то я ловлю нужную эмоцию с кожи. С любого ее участка.
«Вот только давай ты не будешь мне заливать, что именно сейчас это было жизненно необходимо, и пальцев тебе недостаточно».
Я упрямо поджала губы, а он недовольно поморщился:
– Когда губами, донор не испытывает боли.
«И почему я не верю? И почему это кажется мне нелепой попыткой убедить меня в том, что…»
Не позволив мне додумать мысль, Кирилл раздраженно выдохнул и…
Э-э-эй! Я не успела ничего. Ни отстраниться, ни оказать сопротивление. Мои руки уже были в крепком захвате его пальцев, спина прижата к стеклу, а губы – во власти его губ. Это было возмутительно! Я ощущала себя пришпиленной к стеклу бабочкой.
«Маршал, а не кажется ли тебе, что твои действия противоправны?»
Пытаясь не думать о том, как он приятно пахнет и как горячи его губы, я возмущенно поджимала свои, не собираясь поддаваться на его умелые и, чего греха таить, приятные ласки. Он же, почти сразу осознав, что целовать в ответ я не стану, переключился с губ на щеки, скулы, виски, лоб, шею, декольте… Он плевал на мои гневные мысли и все продолжал и продолжал…
«Нет, я никогда его не пойму. Голодный, что ли? А кто мне заливал, что ел не так давно, и ближайший смертник нужен ему не раньше чем через три недели?»
– Ягодка, ну почему просто не думать, а?! – Раздраженно отстранившись, видимо, потому, что поймал все мои последние мысли, Кирилл не торопился меня отпускать. – Я тебя не ем! И не пью!
– А что? – презрительно прошептала я. – Облизываешь?
– Да! – Вспылив на ровном месте, демон резко шагнул назад, освободив меня от захвата, а затем скрипнул зубами и процедил: – До ужина я буду в кабинете. Ужин в семь.
И ушел.
М-да… Не представляя, как реагировать на подобное поведение, которое попахивало банальной обидой на то, что я высмеяла его попытку меня совратить, я сделала пару шагов в глубь оранжереи и села в одно из плетеных кресел, стоящих под раскидистой пальмой с неизвестным мне названием. Снежка тут же звонко залаяла, привлекая мое внимание, и я нагнулась, чтобы взять ее на руки. Да, девочка, кажется, нам с этим демоном будет сложно ужиться. А может, плюнуть на все и стать его любовницей, если ему так хочется? Ему ведь хочется, уж это мне хватает ума понять.
А хочется ли этого мне?
Серьезно задумавшись над этим непростым вопросом, я понимала, что нестандартная ситуация требует нестандартных решений. Кирилл был о-о-очень нестандартен. И, черт возьми, он знал, что делать, меня к нему практически неуловимо, но уже влекло! И он это чуял.
Прищурившись, я невидящим взглядом рассматривала неизвестный куст напротив и автоматически гладила и теребила Снежку, которая игриво прикусывала мои пальцы.
И думала. Есть ли смысл сдаться и не париться по поводу ближайшего будущего? Или лучше держать оборону до последнего и игнорировать его явные попытки к сближению? Как все мутно…
Я не понимаю его мотивов. То он хочет сделать меня счастливой, причем непонятно почему, то заявляет, что я его пленница, к тому же, с учетом реальных фактов, чуть ли не пожизненная. И, думаю, он не тешит себя пустыми иллюзиями, что я просто так забуду о гибели родителей и спущу все это на тормозах. Никогда!
А значит, его заявление, что я буду жить у него, пока не оставлю своих кровожадных планов, равноценно признанию, что я буду жить здесь до конца своих дней. Смысл? Только ли в том, что он может безнаказанно ко мне прикасаться и тем самым питаться чуть ли не круглосуточно, да еще и не самыми плохими эмоциями? Звучит, кстати, вполне реально. Причем намного реальнее того предположения, что он вдруг ни с того ни с сего в меня влюбился. Я вас умоляю! Почти сорокалетний законник влюбился в двадцатитрехлетнюю воровку?
Бред.
Кстати, а я ведь не только воровка! Мысли резко переключились на те факты, которые стали известны буквально утром. Я принцесса. Я действительно принцесса.
Хм…
Неужели он хочет как-то этим воспользоваться? Но как? Жениться по расчету не в правилах маршалов, они считали себя выше этого, предпочитая создавать пару исключительно по любви. Какой-то у них был на этом пунктик, и сейчас я, кстати, догадывалась какой. Они ведь стопроцентные эмпаты, и чувства у них на первом месте.
Но тогда зачем я ему на самом деле? Мысли начали идти по кругу, и в итоге я поняла, что мне катастрофически не хватает фактов, которые мне мог дать лишь один-единственный мужчина.
Кирилл. Кирюша. Зайчонок…
Вновь мысленно назвав его так, поняла, что ему это очень идет. Зайчонок Кирюша. Интересно, что бы он на это сказал, услышав подобное вслух, да еще и от «преступницы», как он соизволил выразиться? Кстати, я так и не узнала, каковы объемы необходимых ему эмоций. Нужно ли ему лапать меня круглосуточно или хватает моего присутствия? Как-то он нехорошо от меня это утаивает…
Наверняка специально, чтобы воспользоваться и лишний раз потрогать!
Подумав кощунственную мысль в отношении не кого-то там, а законника, хрипло хохотнула. Ну вот не ассоциировался он у меня в подобные моменты с законником! Все, что я видела, так это взрослого мужчину, который интересовался женщиной в том самом, плотском смысле.
Интересно, давно у него никого нет? Он, кажется, что-то говорил о своей неуживчивости и деспотизме… Впору пожалеть бедолагу.
Усмехнувшись, поняла, что такими темпами скоро додумаюсь до того, чтобы действительно поддаться своим низменным инстинктам и, наплевав на последствия, не мешать ему делать все, что ему так хотелось. По телу прошла волнующая дрожь, я прикрыла глаза и закусила губу. Заманчиво… Но глупо.