Моё темноглазое (не)счастье
Шрифт:
Поймав его злобный взгляд в зеркале, я игриво подмигнула этому злюке. Он же, осознав свой проигрыш, прошипел злобное «ащщ», и, выйдя из машины, со всей дури хлопнул дверью.
– Эй, аккуратнее! – опустив стекло, крикнула я ему вслед. – Тачка служебная!
В ответ мне посыпалась куча ругательств на корейском.
– Вот это тип! – пребывая в полнейшем шоке, вслух сказала я.
Посмотрев на Юрку, который стоял у бензоколонки и все еще разговаривал по телефону, я достала раскладушку, которую мне
– Что случилось?! – тут же гаркнула она в трубку.
– Все в порядке, все в порядке! – поспешила успокоить ее я. – Мы остановились на заправке. Джэхи съел булочку и выпил молочный коктейль.
– Надеюсь, булочка была без глютена?!
– Э-э-э, – протянула я в замешательстве. – Конечно, без глютена.
В чем я очень сомневалась…
– Фух, отлично! – выдохнула Мина. – Я совсем забыла отдать тебе журнал питания Джэхи!
– А он сам не знает, что он может есть? – удивилась я. – Я же не кухарка…
– Знает, но не всегда следует. Он не любит правильное питание.
А кто его вообще любит?
– В любом случае, просто не позволяй ему есть фастфуд, сахар и жареное. Больше покупай овощей и фруктов. А кимчи у вас есть? Он очень любит кимчи!
– Мина, послушай, – перебила ее я. – Это нормально, что Джэхи резко изменился? Он…
– А-а-а, – вдруг понимающе протянула девушка. –Он показал себя? Что-то он долго…
– В смысле? – Я невольно повернула голову в сторону магазина и увидела через витрину Джэхи.
– Ну, я забыла тебя предупредить, что он лапочка только с теми, кто ему нужен, а остальным он открыто и без всякого стеснения демонстрирует свое истинное я, – виноватым тоном сказала Мина.
– Да вы дохрена многое забыли мне сказать, – не сдержалась я. – То есть, на меня ему плевать, раз он включил со мной режим «хамло»?
– Или ты ему просто не понравилась, – добила меня Мина. – Просто не принимай это близко к сердцу. В агентстве уже все привыкли к выкрутасам Джэхи. Даже шутят: мол,когда выключаются камеры, включается его дурной характер.
Мина хихикнула и снова начала рассказывать мне про питание Джэхи, но я слушала ее вполуха. Все мое внимание сейчас было направлено на моего кумира, который стоял передулыбающейсямолодой кассиршей, что-то ей втирая. И хоть нижняя часть его лица была скрыта маской, по глазам я видела, что он улыбался. Двуличный засранец!
Мина все говорила и говорила о диете Джэхи, и я уже не знала, как мне вежливо ее послать и отключится.
Завершить разговор с ней мне помог Юрка, который вернулся в машину и, окинув пустое заднее сидение, вопросительно уставился на меня.
– Ой, Мина, пришел мой напарник! Нам надо ехать! Пока-пока, – прощебетала я, скинула вызов и ответила на немой вопрос Юрки:
– Он в магазине.
– Уже нет, – сказал
Я проследила за его пальцем и увидела курящего у входа в магазин Джэхи.
– А говорила, что он не курит, – усмехнулся Колганов. – Хорошо же ты знаешь своего любимчика.
Мне даже возразить было нечем…
Вздохнув, я откинула сидение назад и приготовилась ждать, пока Его Величество соизволит докурить, а курил он невыносимо долго, словно нарочно раздражая меня. Закончив, этот засранец сел в машину и, лучезарно улыбнувшись Юрке, мило так поинтересовался:
– Можем ехать?
– А хот-доги не будем? – разочарованно спросил у меня Колганов.
– Я купила нам булочку и коктейль. – Я указала на пакет у себя на коленях. – Поехали.
Может, минут двадцать назад мне хотелось этих хот-догов, но сейчас от двуличности Джэхи тошнило так, что вообще есть расхотелось.
Без всяких пререканий Юрка пристегнулся, завел машину, и мы тронулись.
Больше я назад не косилась. На душе было так неприятно, будто разочаровалась в ком-то очень близком. Нет, эти дни не будут прекрасным отпуском, они станут сущим адом для меня!
Глава 6
Мой родной город встретил нас туманной мглой и чем-то средним между дождем и снегом. Уже на въезде в Алексеевск аккуратно припорошенные снежком поля и леса исчезли, уступив место грязной слякоти. Проезжающие мимо выездной стелы машины, специально или же нет, поддавали на этом месте газу, и летящая из-под колес грязь попадала прямо на первые четыре буквы в названии города, превращая тем самым Алексеевск в Сеевск.
– Кажется, немного кривит, – заметил Юрка, кинув беглый взгляд на стелу.
– Она кривит уже лет десять. С тех пор, как в нее въехал бывший местный киллер по кличке Полковник, – сказала я, провожая глазами заляпанную и кривую стелу.
– И что ее до сих пор не поправили? – удивился Юрка.
– Боятся, – ответила я. – Полковник-то теперь местный миллионер, филантроп и…
– Гений? –весело предположил Колганов.
Улыбнувшись, я посмотрела на него и помотала головой:
– И кандидат в мэры города.
– А-а-а, – протянул Юрка. – Ну, почти. Будешь за него голосовать?
– Разумеется!
Мы оба громко засмеялись. От нашей болтовни и жара, окна в служебной старенькой Вольво начали стремительно запотевать. Юрка немного опустил стекло, впуская в салон прохладный воздух. Сразу же с улицы послышались сигналы, крики какой-то визгливой женщины и плач ребенка. Выскочившая слева грязнющая белая девятка, не обращая внимания на знак «Уступи дорогу», дала по газам, подрезав нас и окатив лобовое стекло Вольво смесью грязи и снега. Благо, в открытое окно ничего не попало.