Моё темноглазое (не)счастье
Шрифт:
– Почему ты со мной не разговариваешь? – раздраженно бросил он.
С тех пор, как в моей квартире заработали увлажнители, спит этот гад прекрасно. И прекрасно продолжает грубить.
– О чем вообще можно разговаривать с человеком, который, открыв йогурт, крышку не облизывает? – Картинно закатив глаза к потолку, я поцокала языком и удалилась из кухни.
Так началось мое очередное утро в компании с самым противным, надменным и неприятным актером в мире. Восьмое утро с тех самых пор, как мы приехали в Алексеевск.
Рассказать, что произошло за эти дни?
Ровным
Прогресса не было ни в расследовании дела Джэхи, ни в поимке Чокнутого акушера, ни в наших с актеришкой отношениях.
Единственный прогресс наблюдался в Юркиной работе. Квартира, в которой должен был жить Джэхи, постепенно превращалась из наркопритона в приемлемое жилье. Юрка каким-то непонятным образом раскрутил Кравцова на косметический ремонт. Не знаю, конечно, за чей счет он выполнялся, но выполнялся быстро и вполне удовлетворительно. Уже были готовы ванна и туалет. Оставалось лишь привести в норму кухню и спальню, и Джэхи переедет на свое законное место. Вот только как организовать этот переезд, если национальное достояние Кореи не желает даже освободить мне мою кровать?
– Мирка, я возьму твой бритвенный станок, хорошо? Я свой дома забыл! – протараторил Юрка и, метеором пролетев мимо меня, исчез в ванной комнате.
– Э-э… – только и успела протянуть я.
– Мирка, я возьму твой крем для век, хорошо? – подражая Юрке, выкрикнул подошедший сзади Джэхи. – В нем есть масло ши, я им руки помажу.
– Да вы издеваетесь?! – воскликнула я. – Юрка, не смей бриться моим станком! Иначе я тебя потом им же налысо побрею! – прокричала я в дверную щель. Повернувшись к Джэхи, злобно прорычала: – А ты даже не думай совать свои пальцы в мои крема! Купи себе сам и мажься в удовольствие!
Джэхи сузил глаза, вытянул губы трубочкой и прошипел:
– У-у-у, злая и жадная ты женщина.
– А ты противный актеришко с мерзким характером, – не осталась в долгу я.
– Зануда, – фыркнул Джэхи и продемонстрировал мне свой длинный розовый язык.
– Фу, как некрасиво. – Сморщилась, я двинулась в зал с твердым намерением еще немного поваляться на диване.
Джэхи последовал за мной.
– Знаешь, – на ходу начала говорить я, – в трудные минуты я всегда заходила на твою страничку в соцсети и смотрела твои милые и веселые фотографии. Они придавали мне сил, успокаивали, поднимали настроение. Ты казался на них таким веселым и добрым человеком, как ты можешь быть настолько отвратительным в реальности?!
– До тебя никто не жаловался на мой характер, – заявил Джэхи.
Обогнав меня, он дошел до дивана и нагло развалился на нем. Нет, ну это уже ни в какие ворота, честное слово!
Я встала рядом, скрестила руки на груди и вперила суровый взгляд в надменную физиономию Джэхи.
– Были, конечно, недовольные, – невозмутимо продолжала рассуждать эта звездная задница, – но в основном это сотрудники. Из поклонников во мне еще никто не разочаровывался. Кроме тебя.
– Ага, конечно. Ты забыл о хейтерах, которые обвиняли тебя в том, что ты изменяешь Суён? – припомнила я негативные комментарии на последний
– Кто такая Суён? – совершенно невозмутимо поинтересовался Джэхи.
У меня даже челюсть отвисла. Вот это да!
– Твоя девушка, – в полном недоумении пояснила я. – Ким Суён.
– У меня нет девушки, – все так же невозмутимо продолжал Джэхи.
– Как это нет? О ваших отношениях знает весь мир!
– Это ненастоящие отношения. Если я правильно помню, то с мисс Ким мы виделись пару раз. Сделали много совместных фото для СМИ и быстро разошлись. Мисс Ким показалась мне слишком наивной и глупой. Если, конечно, это была она. Вокруг меня всегда куча одинаковых девушек, всех не запомнишь.
Вот так и рушится вера в идеальные отношения. Миллионы людей верят в счастливую пару Ли Джэхи и Ким Суён, а на деле это просто фейк. Красивый, сладкий и удачно проданный – прям как дорогущий гламурный торт, который только с виду прекрасен, а на вкус совершенно ни о чем. Мда, что-то в последнее время я все больше и больше разочаровываюсь в южно-корейской индустрии…
– Знаешь, о чем я сегодня ночью подумал? – резко сменил тему Джэхи.
– Не знаю и знать не хочу, – буркнула я. Мысли все еще были заняты шокирующей правдой.
– Мне кажется, – продолжил говорить Джэхи, игнорируя мои слова, – что московская жертва не связана с жертвами этого города.
– С чего ты так решил? – спросила я, устало глядя на актера, развалившегося на моем диване.
Джэхи одним быстрым движением поднялся и, сев на диване по-турецки, объявил:
– Интуиция!
– Да ну тебя, – бросила я. Думала, он что-то умное скажет…
Джэхи намеревался еще что-то сказать, но его перебилгромко завывающий очередную попсовую песню Юрка, который только что вышел из ванны. Я внимательно всмотрелась в его лицо и облегченно вздохнула.
– Спасибо, что послушался меня и не воспользовался моим станком, – поблагодарила его я.
Заросший щетиной Колганов добродушно улыбнулся мне и сказал:
– Куплю себе бритву на обратном пути.
– Ты в участок? – оживилась я.
Юрка кивнул.
– Подождешь? Я с тобой!
– А как же он? – Юрка кивнул на Джэхи, который с интересом наблюдал за нами, силясь понять хоть слово из нашей русской речи.
– Мы его закроем, – предложила я. – Ничего, не маленький, найдет, чем себя развлечь. Ноутбук я заберу, пусть книги читает или телевизор смотрит.
– А если что случится? – не унимался Юрка.
– Не случится. Он же не дурак, чтобы себя калечить, – отмахнулась я.
Да, было беспечно оставлять Джэхи одного. И было еще беспечнее вместе с Юркой идти в участок, но я больше не могла оставаться в четырех стенах. Джэхи было слишком много, и его мерзкий характер давил на меня с такой силой, что мне казалось, будто я вот-вот расплющусь. Мне срочно требовался свежий воздух и смена обстановки!
Как только мы с Юркой вышли из подъезда, я сразу же почувствовала на себе прожигающий до костей взгляд нашей местной банды. Растянув губы в улыбке, я повернулась к лавочке и громко поздоровалась.